Песчаный блюз. Андрей Левицкий

крутит. Я понимаю, для тебя это все неожиданно, как… как авиетка на голову, но я в себя приду, тогда уж поговорим, заметано? Только ты того… не сбрасывай меня в песок, пока я дрыхнуть буду. И стрелять в меня не надо, слышь? И вот еще что… Я из авиетки захватила – держи. Как знала, что пригодится.

      И она снова закрыла глаза.

* * *

      Шар из тусклого металла, который Эви достала из сумки на ремне и отдала мне, оказался бомбой, хотя чтобы понять это, пришлось повозиться. Внутри одной полусферы прятался искровой воспламенитель и трубка с гремучей ртутью, вокруг, словно лепестки, овальные стеклянные баллончики. Вторая половинка была заполнена спрессованным тротилом. Надо же, какие штуки в Гильдии делают. Я слышал, что небоходы их с дирижаблей швыряют, чтобы взрывать всякие цели внизу, но не знал, что бомбы еще и горючей смесью заряжают.

      Эви пришла в себя, когда я притормозил среди деревьев. Хромая, подковыляла к рубке, увидела бомбу в моих руках и сказала:

      – Это ты правильно. Умеешь пользоваться?

      Я покачал головой:

      – Ни разу не доводилось.

      – Так дай я.

      Скинув куртку, под которой оказалась короткая черная майка, цыганка потянулась к шару, но я отвел ее руку.

      – Эй, да ладно, доставщик, – хмыкнула она. – Нам омеговцев остановить надо, они ж за нами прутся.

      – За тобой, а не за нами, – поправил я.

      – Ну, вообще-то за мной, но сейчас по следам твоей машины едут. И если я в сторону по-тихому отвалю, то они и не заметят, дальше будут тебя преследовать, пока не догонят. Мне только совесть не позволяет бросить слабого мужчину на произвол судьбы. Давай бомбу.

      Отдав ей шар, я вспомнил огромное существо, появившееся как раз перед всей этой заварухой… нет, кажется, оно не связано с авиеткой и омеговцами. Хотя вообще-то делать какие-то выводы рано, надо сначала хорошенько потолковать с цыганкой.

      Когда я остановил «Зеба», Эви спрыгнула с кормы, присела в колее и стала закапывать бомбу.

      Я задумчиво постучал костяшками пальцев по штурвалу. А не врубить ли оба движка, пока она там возится, и не стартануть отсюда на всех порах? Зачем мне сдалась эта цыганка?

      Хотя нет, она права: омеговцы сейчас по моему следу идут, то есть по следу «Зеба». Ладно, надо-таки для начала выяснить, что вообще происходит, а уж потом решать, как дальше поступить. Эви тем временем закончила с бомбой и полезла обратно. Я сразу поехал, то и дело выворачивая руль, чтоб не давить деревья. Те, впрочем, оказались необычно гибкие – они словно раздвигались перед острым носом машины, скрипя, елозили по бортам и резко выпрямлялись позади. Ветки дрожали, с них сыпалась чахлая листва.

      – Бомба сработает? – сказал я, когда Эви показалась в дверях рубки.

      Она кивнула.

      – Танкер тяжелый, под гусеницей трубки лопнут, карбид с водой смешается, пламя в запал попадет и…

      – Понял, – перебил я, – гремучая ртуть заряд подорвет.

      – Доставщик, да ты у нас проницательный, как не знаю кто. Гляди-ка, вечереет уже.

      Роща оказалась небольшой. Когда мы выехали