Охота на Лунина. Александр Валерьевич Горский

к которым относил не только сотрудников непосредственно областного следственного комитета, но и всех подчиненных ему районных управлений. Любил их он как детей – в основном неумелых, порой ленивых и большей частью совершенно бестолковых. Как любой любящий отец, он полагал, что на недостатки его домочадцев если кто и имеет право указывать, то исключительно он сам. Правом этим Дмитрий Романович пользовался достаточно широко и себя в выражении отцовских чувств никогда не сдерживал. При этом, по мнению самого Хованского, в общении с подчиненными он никогда не выходил за рамки приличий, а часто употребляемое им «идиот» было данью юношескому, почти забытому увлечению Достоевским. Что думали обо всем этом сами подчиненные, оставалось неизвестным, ибо сотрудники следственного управления были в целом люди неглупые и о подобных вещах предпочитали вслух не рассуждать, откладывая такую возможность до момента выхода генерала на пенсию.

      – Ты мне скажи, как ты вообще в Засольске оказался? – Хованский нетерпеливо оборвал забубнившую было трубку. – Я тебе такое дело доверил, можно сказать выдающееся, а ты шляешься где ни попадя. Илюша! Мало того, что ты Светусю разочаровать успел, – Хованский вновь подмигнул внезапно покрасневшей секретарше, – так ты теперь и меня разочаровываешь. С огнем играешь, Лунин!

      – Так ведь серия же, – неуверенно пробормотал Лунин, чувствуя, что любой вариант ответа придется руководителю не по нраву.

      – Серия! – яростно зашипел в ответ Хованский. – Ты давай там меньше языком трепи, не хватает, чтобы вся область про эту серию заговорила. Может еще и серии нет никой вовсе. Чего тебя в Засольск понесло? Ты уже оттуда одного вез – не довез. Теперь что решил, на месте от людей избавляться? Я, кстати не понял, чего там этот малахольный мелет. Кого ты зарезал?

      – Короленко, – Илья тяжело вздохнул и взглянул на нетерпеливо ерзающего на стуле Лебедева, – Ивана Андреевича.

      – Мать моя женщина, – оторопело пробормотал Хованский. – Это что, тот, который писатель? Тот самый?

      – Тот самый, – второй вздох, вырвавшийся из груди Лунина был еще более жалобным и протяжным.

      – И что там, вот прям насмерть, сшить ничего нельзя? – быстро совладал с эмоциями генерал.

      – Я сам тело обнаружил, – на этот раз ответ Лунина вздохом не сопровождался, – точнее он у меня на руках умер.

      – Ясно, – заключил Хованский, – ты обнаружил покойничка, а тебя обнаружили местные коллеги. Я правильно понял?

      – Так точно! – приободренно рявкнул в ответ Илья.

      – Да что ж ты орешь мне на ухо, – поморщился Дмитрий Романович. – Дай трубку этому идиоту, Лебедеву. Где он там, далеко?

      – Так он рядом, по громкой связи вас слушает, – жизнерадостно сообщил Лунин.

      – О как, – на мгновение смутился генерал-майор, – ты, Лебедев, у нас в области человек новый, так что привыкай, вписывайся, так сказать, в систему. Ежели я тебе вдруг что обидное сказал, обижаться не стоит, так как это, во-первых, не со зла, а во-вторых, все равно смысла