Цыганочка, ваш выход!. Анастасия Туманова

было видно, как мелко трясутся её худые плечи. Семён, помедлив, присел рядом. Некоторое время в овраге было тихо. Луна ушла в чёрные тучи, угрожающе заворчал гром.

      – Зачем, Сенька, зачем?! – хрипло, со стоном выговорила Симка, мотая растрёпанной головой. – Какой только чёрт тебя на нашу дорогу привёл, зачем?! Он же меня не силой взял… Я сама, понимаешь ты, сама с ним пошла! По уговору! По согласию!

      – Тебя дед за него отдал? – ровно спросил Семён.

      – Нет! – взвилась Симка. – Я и не спрашивала! Я просто с ним пошла, и всё!

      – Ну, а теперь назад пойдёшь, – невозмутимо сказал он. – Коли вправду целая ещё.

      – Да не трогал он меня, сволочь ты!!! – зашлась в крике Симка. – Он по-честному хотел, бревно ты несчастное, что ж ты влез-то?! Что ж ты с моей долей сделал, будь ты прок…

      – Не проклинай, ещё благодарить будешь. – Семён невесело усмехнулся, повернулся к сестре, пристально взглянув на неё большими тёмными глазами. – Ты, дура, хоть знаешь, кто он?

      – Знаю! Знаю! Он кишинёвец, его Беркуло зовут! Из мунзулештей! Он вор! И все они воры! Как наш Мардо, только ещё хуже!

      – Он сам тебе сказал? – удивился Семён. И вздохнул, глядя в залитое слезами, решительное и несчастное Симкино лицо. – Дэвла… И в кого ты вовсе без ума уродилась, сестрёнка?

      Симка, не ответив, схватилась за голову. Молчал и Семён. На лицо ему упала первая капля, сбежав прохладной дорожкой по разгорячённой коже. Удар грома разорвал гнетущую тишину прямо над ними, полыхнула слабым светом молния.

      – Мы с тобой утра дождёмся, – наконец сказал он. – А там потихоньку до наших пойдём. Ты не бойся, целой ведь осталась – тебя этот Беркуло не пробил. Ну, покричит дед… может, даже кнутом помашет… Ну и всё. Ещё замуж выйдешь по-человечески, свадьбу сделаем.

      – Будь ты проклят… – глухо, сквозь зубы выговорила Симка. – Чтоб тебя черти на тот свет за лошадиный хвост привязанным волокли… Чтоб у тебя вся жизнь почернела… Господи, зачем, зачем, зачем?! Я же всё равно от тебя сбегу! Горло тебе зубами перерву – и сбегу! К нему! Всё равно!!!

      Семён без злости, изумлённо смотрел на сестру. Затем недоверчиво спросил:

      – Симка, да ты рехнулась, что ли? Или оглохла? Ты хоть слышала, что я тебе говорил?! Вор он, твой Беркуло, бандит! Он людей, поди, убивал!

      – И ты убивал!!! – Симка плюнула ему в лицо с такой силой, что сама закашлялась и, давясь удушьем, едва смогла договорить: – Ты сам живых людей на войне убивал, гад, а мне…

      Она не договорила: удар по лицу сбил её с ног, опрокинул в невидимую воду ручья.

      – Дура проклятая… – тихо сказал Семён, поднимаясь на ноги и рывком вздёргивая перед собой сестру. – Пойми ты мозгами своими курьими, он за золото… за цацки брильянтовые убивал!

      – Он хоть за золото, а ты – за просто так!!! – выпалила Симка… И, поймав взгляд брата, зажмурилась от ужаса.

      Семён стоял молча, неподвижно, струи дождя сбегали по его застывшему лицу. Наконец он закрыл глаза. Коротко вздохнув, негромко, очень спокойно выговорил:

      – Утра дождёмся, говорю. Потом пойдём. А ещё раз гавкнешь – башку тебе скручу. Я из-за тебя, шалава чёртова, своего