Подари мне надежду. Светлана Петровна Соловьёва

Но делать нечего, эти первые трудности, выпавшие на её долю нужно преодолеть и начинать работать.

      Пройдя в конец коридора, к своему свежевыкрашенному белой краской кабинету, и открыв дверь, она увидела двух мужчин, монтирующих оборудование.

      – Посмотрите, так будет удобно? – взглянув на вошедшую Надю, спросил один из них.

      Она подошла к уже установленному креслу и держась за высокую мягкую спинку, посмотрела в окно.

      – Да, хорошо, – ответила Надя.

      Мужчина подошёл к столу и, взяв бумаги, подошёл к ней.

      – Ну, тогда, ещё пара часов и мы всё закончим, – сказал он, обращаясь к Наде. – Вот бумаги, подпишите их у главного врача.

      – Всё сделаете, я проверю, тогда и подпишу, – покачала головой и твёрдо ответила Надя. – Не нужно спешить, соберите сначала установку.

      Мужчина молча посмотрел на неё и, отложив бумаги в сторону, продолжил работу. Чтобы не мешать, Надя вышла из кабинета. Ей нужно было зайти к терапевту, чтобы узнать результаты обследования отца.

      Ирина Максимовна: очень приятная, средних лет женщина, внимательно посмотрев на Надю своими маленькими, глубоко посажёными глазками, выглядывающими из-под узеньких, как ниточки бровей, отодвинула в сторону чью-то карточку.

      – Проходите, Надежда Анатольевна! – сказала Ирина Максимовна, пододвинув к себе новую, подписанную карандашом, папку. Подождала, пока Надя опустится на стул и пристально глядя на неё, тихо произнесла: – Надежда Анатольевна, извините, что приходится говорить вам такие неприятные вещи, но я вынуждена сообщить…, – она замолчала недоговорив.

      Остановив дыхание Надя со страхом замерла, понимая, что сейчас ей сообщат что-то страшное. Где-то далеко в глубине души надеясь, что её подозрения напрасны и у папы не нашли ничего серьёзного.

      – Надежда Анатольевна, – слова доктора прозвучали как приговор, – я как доктор доктору хочу сказать вам, что дела у вашего папы не очень хорошие.

      – Что вы обнаружили? – с трудом прошептала Надя.

      – Надежда Анатольевна, вы только раньше времени не волнуйтесь! С сахаром вы оказались правы – скачки до семнадцати. Диабет и сильно запущенный, отсюда всё вытекающее.

      Держась за сиденье стула, Надя сжимала его с такой силой, что заломило пальцы.

      – Но это – не приговор! – видя, что Ирина Максимовна уходит от сути вопроса, взволнованно сказала Надя. – Сахар можно стабилизировать и поддерживать в дальнейшем. С этим можно жить! Что ещё?

      – Да, Вы, правы! – с сожалением произнесла Ирина Максимовна. – Мне очень жаль, но вторая совершенно не зависящая от сахара болячка уже на много серьёзнее!

      – Что, что???

      – Слишком поздно вы привели его!

      У Нади появиться на глазах слёзы, Ирина Максимовна подала ей бумажную салфетку.

      – Как ни прискорбно мне об этом сообщать, – вздохнув произнесла она, – но у него рак пищевода!

      – Но он хорошо кушает, глотает без труда, – в растерянности проговорила Надя.

      – Надежда