Казачья доля: воля-неволя. Лариса Олеговна Шкатула

Митькой. Тот пока не знает, что его дружок задумал. Нагайку Семен тоже припас. И у Митьки есть нагайка. Оба заказали их у шорника в городке. Не дай бог такой нагайкой человека по лицу полоснуть. И глаза выбить можно…

      Возле станичного правления уже толпился народ. Пришли даже иногородние, которые не имели верховых коней. Они толпились возле большой мажары3, с ружьями, и тоже возбужденно переговаривались. Семен подумал, не показалось ли, что где-то рядом придушенно визжит поросенок.

      А подошел поближе к мажаре, увидел в ногах у одного из стоящих в ожидании команды охотников шевелящийся мешок.

      Семен нашел сидящего верхом Митьку, перегнувшись с коня, обменялся с ним рукопожатием.

      – Мить, вроде иногородние поросенка с собой взяли. Что, прямо там, в поле его зажаривать собираются?

      Митька снисходительно усмехнулся.

      – Так это ж для приманки волков. Ты что, раньше не видел? Привяжут его где-нибудь, вот он и визжит на всю степь, а волк слышит и идет в ловушку…

      Их разговор перебили следопыты, которые тут же всех собравшихся и поделили.

      Большую часть охотников взял под свою руку Леус для охоты в камышовой балке, недалеко от станицы.

      – Будем стрелять из засады.

      Остальных – пятерых казаков на крепких лошадях, в их числе оказался и Семен – повел к логову волков казак Червонный. Митьку не взяли, хотя он и очень хотел поехать вместе с другом.

      Конечно, у Митьки лошаденка худая. Иващенки вообще бедные. Живет Дмитро вдвоем с матерью, вдовой – станичный комитет ей помогает, как вдове казака, но это не то, что крепкое хозяйство Гречко, где одних лошадей десять штук. Если считать с рабочими лошадями, конечно. Так что, поохотиться вместе друзьям не удалось.

      – Ничего, – успокоил товарища Семен, – на той неделе на лис пойдем, хочешь?

      – Хочу, – криво улыбнулся Дмитрий.

      Ну, чем мог помочь ему Семен? Оба молодых казака – ровесники, по девятнадцать лет, уже имеют свои наделы. Но и в этом Митьке не повезло: его земля далеко от реки, на косогоре, глинистая, а у Семена – всего с полверсты от родительского подворья, чистый чернозем. Дмитрию выделили по этой причине тридцать десятин, а Семке – двадцать пять, но так то ж земля! И что тут поделаешь? Тянули жребий, и Дмитро сам такую вытянул.

      – Мой талан съел баран… Видно, не судьба мне быть крестьянином, – сказал друг после жеребьевки.

      В первый год его землю даже никто не стал брать в аренду. И только нынешним летом иногородние откуда-то из Сибири взяли у него эти тридцать десятин по восемь рублей за десятину.

      Если разобраться, тоже неплохие деньги. На них Митька сможет купить себе новое обмундирование. А пока у него добра… разве что, шашка – чистая таннерка4, все, что осталось от погибшего в войне с турками отца.

      И винтовка у Митьки неплохая, тульская, старенькая, правда. Он с нею как с живой разговаривает, когда чистит. Винтовка будто платит ему тем же, никогда осечки не дает: в соревнованиях

3

Телега с решетчатыми боковыми стенками

4

По имени немецкого фабриканта оружия, Германа Карлова Таннера