Проблемы в Городце. Спасти Московию. Юлия Вячеславовна Чернявская

уложились. Василиса едва успела обозначить сигналы, несколько раз повторив, что обман пошел, когда звон посуды. А если карандаш укатился – ничего страшного. Бояре молодые только позубоскалили по поводу дырявых рук. Елизар Елисеевич хотел им слово емкое да не сильно доброе молвить, но не успел – жрецы явились.

      ***

      Жрецов в палаты сам воевода провожал, подручными выбрав пятерку толковых сотников. Не доверял больше никому. Едва Василиса и Яга за ширмой скрылись, да в соседней комнатке колокольчик заглушили, распахнулись двери залы приемной и вошел первым Козьма Силыч. Поклонился до земли царю-батюшке, после провозгласил:

      – Жрецы заморские, богу неведомому поклоняющиеся, по вашему приказанию для беседы государственной важности прибыли.

      – Проси, – коротко велел Елизар Елисеевич.

      Воевода отошел к стене и встал, как обычно охрана стоит, в помещение прошли два сотника, и заняли места по другую сторону входа. После внутрь вошли три облаченных в черные одежды жреца, за ними еще трое сотников. Один шагнул к товарищам, двое других заняли места подле воеводы. Гости поежились, то ли оттого, что охрана не покинула помещение, то ли защитную волшбу почувствовали.

      – А и доброго дня, гости дорогие. Проходите, устраивайтесь, поговорим с вами, потолкуем о вопросах религиозных, – показал на стоящую напротив трона лавку царь. – Вот собрались мы с мужами моими пусть не первейшими, но теми, кто к новым идеям восприимчив, да решили, надобно разузнать, что за божество на землю нашу нацелилось, чего нам от него ждать: добра али худа, помощи али помех. Токмо вы и сможете на вопросы наши дать ответы.

      Пока жрецы устраивались, повисло молчание. Шорох из-за ширмы настораживал, но боярин Хвостов младший поспешил успокоить косившихся в ту сторону жрецов.

      – Вы уж не обессудьте, гости дорогие, посадили мы писарей своих, мало ли слово какое важное упустим, они все запишут, и мы потом прочитаем, да упомним, что вы нам тут вещали. А то каждый о своем интересе печется, что ему важно – услышит, а остальное мимо ушей и пропустит.

      Василиса подивилась, как легко сын боярский успокоил гостей. Они с Ягой переглянулись, и та покачала головой. Да, нелегко будет Елизару Елисеевичу, когда сын отца сменит. Тот недалек, покричать любит, внимание к себе привлечь. Сын же умен. И, возможно, хитер. Присмотреться к нему надо будет. Женщина показала ученице на карандаши, потом подобие боярской шапки изобразила, мол, нарисуй боярина. Василиса покивала, потом руками развела – как время будет. На том разговор закончился. Девушка осторожно разгладила первый лист бумаги, взяла карандаш и принялась за работу.

      Прибывшие поклонились царю, но не в пояс, как то принято было, а чуть склонив корпус и голову. Вроде как, и уважили, но и показали, что им негоже склоняться подобострастно, разве что перед богом своим. После величаво опустились на предоставленную им лавку. Если Елизару Елисеевичу такое поведение гостей не понравилось, виду он не подал. Священнослужители