Agape. Анна Элфорд

стянулась на траве среди белоснежных цветов. Алеющий закат, переходящий в удивительные фиолетово-синие оттенки, и то же самое место – место минувшей жизни. Я уже была здесь ровно год назад; с этого места на холме открывается вид на огненный океан, на густой лес и картонные скалы. Долгожданный покой. Жаль только, что не в могиле. Но всё же, может быть, и в ней.

      Вдыхаю свежий, сладкий вечерний воздух. Каждая травинка по отдельности подчиняется ветру, и они заливаются песней, состоящей из тысяч голосов.

      Атмосфера запустения, меланхолии опустилась вместе с вечерними сумерками; небо остаётся неизменно хладнокровным. Потное солнце клонится к горизонту, и вероломная слеза невольно стекает к уху, к волнистым прядям волос по антично-белой коже. Вокруг меня не рай, не ад, а воспоминание. Но я уже начала рассуждать о звучании слов, лишь бы заглушить воспоминания от последнего вечера, накрывающие пеленой.

      Нет ничего дурного в том, чтобы претерпеть изменения. Но беда в том, что нас изначально растят на неверных убеждения и ценностях; может быть, даже и сама цивилизация не так и хороша, и проще было бы уйти в горы. Да, полагаю так оно и есть. К концу мелкие сколы переворошенных суждений и горестей отточились словами и событиями. Я привыкла, так же, как и окружающие, думать, что происходящее с нами можно предвидеть, как розу весной или виноград осенью, но вышло совсем по-другому. Одинаково неожиданы и любовь, и болезнь, и смерть, и всё то, что радует или огорчает глупцов. Я облокотилась о руки и окинула взглядом мир вокруг. Нет никого. Нет ни единого человека.

      – “Даже в наших снах

      Боль, что нельзя забыть,

      Капля за каплей падает в сердце.

      Пока в нашем отчаянии, против нашей воли

      Милостью Божьей снизойдет мудрость”.

      – Уильям Блэтти

      От автора:

      Делать мне больше нечего! Нет других достойных тем для раскрытия в литературе, лишь только бы писать о различных видах любви и эмоциональном капитализме нашего времени, о том, как люди бьют и бьют в болевые точки, всё требуя взамен жалости.

      Но здесь главное не эротика. Главенствует не тело, не откровенные, такие личные и хриплые, еле слышимые в нынешнем течении жизни слова, для понимания которых необходимо замереть и обособиться от хода времени. И даже не секс здесь важен. Не стоит во всем искать пошлость. Напряжение, боль, бесконечные страдания с редкими просветами счастья. А затем… трагический или радостный конец. Когда как.

      Виды любви:

      Дилан и Грейс – Агапэ

      Кэррол и Майк – Прагма

      Кэррол и Тэд – Агапэ

      Логан и Алиша – Сторге

      Меделин и Джексон – Эрос

      Зед и Грейс – Прагма

      Другие мужчины и Грейс – Людус

      Другие женщины и Дилан – Людус

      Примула и Хорист – Людус

      Грейс и Али – Агапэ

      Остальная дружба – Филия

      Людус – гедоническая игра, выстроенная без эмоциональной привязанности. Это замирание сердца, флирт, дрожь от пойманного взгляда, эйфория, игривость. Людус – это всегда отношения без серьёзности, частая смена предмета обожания. Секс – средство выражения сексуальности, занятная игра без глубинных интимных желаний. Даже если влюблённые соблюдают вынужденную дистанцию, то они начинают охладевать друг к другу, но также хорошо сочетается с физией.

      Эрос – эгоистическая страсть, сексуальное притяжение двух личностей, желание полностью обладать им или ей. Это быстролётная искра, почти сразу же тонущая в толще людской жизни. Эрос крайне редко приводит к основательному союзу. Этот тип любви вспыльчив, динамичен, агрессивен, способен привести к глобальному конфликту и импульсивно разбитому сердцу. В греческой мифологии Эрос – это одержимость, которую испытывает каждый, поражённый стрелой Амура. Живая и бурлящая, она толкает, управляет человеком для продолжения рода.

      Сторге – прочная и спокойная любовь, похожая на родительскую любовь, любовь матери, брата, бабушки. Она нежна, надёжна, вялотечна, строится на фундаменте общих интересов. Этот тип любви не может перенести даже недолгую разлуку.

      Мания – синтез Людуса и Эроса, любовь-одержимость. В основе этого типа любви лежит ревность и страсть. Это иррациональная любовь. Древние греки говорили «безумие от богов»; считали её наказанием. Страдают все – и влюблённый (внутренняя неуверенность, постоянное напряжение, душевная боль, смятение), и также возлюбленный. Если отношения и реальны, то факт согласия с таким ходом жизни больше похож на мазохизм. Мания – полнейшая зависимость, больше оцениваемая как «американские горки»; от возвышенного, чистого духа до стремительного завершения, попыток сбежать, исчезнуть из жизни партнёра.

      Агапэ – тот самый сентиментальный, романтический идеал; золотое сечение;