Без права на эмоции. Наталья Барикова

проговорила я, поглядев на Андрея, который услышав такую фразу с усмешкой поглядел на меня.

      − Да хоть десять, − ответил он.

      − Мне правда надо. Очень, − извиняющимся тоном проговорила я.

      − Я не сомневаюсь, − в таком же духе ответил мужчина.

      − Да брось ты, майор, − оборвал его Гордеев строго. – Оля, если тебе нужно, то я тебе разрешаю не приходить два дня, но не более того. Но ты должна довести за эти дни вокал до ума, особенно те две песни, которые тебе написала Мария Федоровна. Договорились? – мягко проговорил Гордеев, и я облегченно вздохнула.

      − Спасибо вам огромное! Я все сделаю на отлично, − счастливо улыбнувшись я подлетела к Гордееву и поцеловав его опять в щеку, показала язык Андрею как раньше в университете, чем вызвала его усмешку, пулей вылетела на улицу и отправилась в управление к отцу.

      Зайдя в кабинет отца, я плюхнулась устало на стул перед ним и бросила сумку на пол.

      − Папа, ты не представляешь себе! Я с такой женщиной познакомилась! – вспоминая вчерашний день проговорила я.

      − Это с той, у которой ты ночевала? – с сарказмом проговорил отец.

      − Да. Папочка, она такая красивая, я таких женщин никогда не видела. Она меня столькому научила, ты не представляешь себе…потрясающая особа! – в восторге проговорила я.

      − Это ради этого ты из штаба отпросилась? – строго спросил отец.

      − Нет, не ради этого, − уняв свои эмоции ответила я. – Мне помощь твоя нужна.

      − В чем?

      − Мне нужно мальчика одного найти. Он, скорее всего в детдоме каком-то. Его мать умерла лет пять назад. И о ней бы узнать хоть что-то. Где похоронена хоть, − проговорила я, вытаскивая из сумочки блокнот с записями и кладя перед отцом.

      Отец бегло пробежал глазами по записям и спросил:

      − Тебе зачем это надо?

      − Это не мне. Это человеку одному надо. Он мне помог, теперь я хочу хоть что-то для него сделать.

      − Какому человеку?

      − Осужденному одному. Его Тузом зовут. Он нас с Нинкой в штабе в карты играть учит. Немка же виртуозная картежница оказалась, вот нужно, чтобы и мы умели играть мастерски. Ну так что, поможешь? – заглядывая хитро в глаза отца спросила я.

      − Осужденный…карты…немка. Оля, тебе не кажется, что не нужно бы тебе во все это лезть? Может хватит уже? Поигралась и хватит, − строго проговорил отец.

      − Я не играюсь, папа. Для меня это очень важно. Я только оживать начала в надежде, что все у меня получится. Ты понимаешь, папа? Я оживать начала! – тихо прошептала я отцу.

      Отец долго сидел и молча смотрел на меня. По его лицу было видно, что он радовался тому, что я действительно крылья начала расправлять после того, что со мной произошло. Но, в то же время он прекрасно понимал, что то, к чему я стремилась так отчаянно, могло в два счета лишить меня всего, и жизни, и крыльев. Посмотрев еще раз на записи, он взял телефон и попросил секретаршу вызвать какого-то человека. Через пять минув в кабинет постучали и на пороге появился молодой парень примерно моего возраста с рыжими волосами и румяным, улыбчивым