Планеты. Светлана Анатольевна Сугарова

же сами знаете, что это всего лишь надуманные страхи и никаких слизняков здесь нет, мы все проверили. Так что можете спокойно спать.

      – Ну, уж нет! Уж лучше я посижу здесь.

      – Знаете что, империта, давайте-ка мы все переберемся к вам в комнату, – неожиданно предложил трайд. – Вы будете спать, а мы продолжим свое совещание. И вы не будете одна, и мы не будем беспокоиться за вас.

      – Вы в своем уме? – ужаснулась Дели, глядя на офицера, как на невиданное чудо. – Как я буду спать в одной комнате с вами? Вы же мужчины!

      – Ну, естественно, мужчины. И что в этом страшного и ужасного?

      – Я приличная деллафийская девушка и не могу спать в присутствии мужчин! Это аморально!

      – Что ж, если так, то вам придется идти одной, – пожал плечами Марион.

      – Но я же боюсь!

      Трайд вздохнул.

      – Тогда я не вижу выхода из положения, империта, только как заночевать прямо здесь, в Центре управления.

      – Я не буду ночевать здесь! Эти кресла неудобные!

      Марион негодующе взглянул на капризную девушку, но вмешался Джанулория, чувствуя назревающий конфликт:

      – Я думаю нам пора всем расходиться и как следует отдохнуть, – произнес он своим мягким голосом. – Мы проводим вас, империта, до вашей каюты, и не беспокойтесь, мы будем буквально через стенку, так что вам нечего страшиться.

      – Ну, хорошо, – сдалась Дели. – Только мне все равно не нравится это место.

      Они проводили империту до комнаты, которую та тщательно выбирала, заставляя офицеров проверить каждый угол, каждый закоулок, и только после этого, слегка успокоившись, отпустила их.

      Марион с Джанулорией еще некоторое время разговаривали в комнате трайда. Тасури плескался в бассейне. Он старался каждую свободную минуту проводить в воде – своей родной стихии, что заменяло ему любой отдых.

      Т, ахьянец сидел в кресле, прикрыв свои большие хитрые глаза, сцепив длинные тонкие пальцы, что означало глубокие раздумья.

      – Думаете, они прилетели за камнями, трайд? – наконец спросил он.

      – Думаю, да. Я не вижу другой причины.

      – Но как они узнали о них?

      – Кто-то проболтался.

      – Проболтался? – удивленно пропел энод-арон. – Союз засекретил эту информацию во избежание конфликтов, грабежа, насилия и войн. Эти камни слишком дороги и ценны, чтобы говорить о них во всеуслышание, и многие бы не удержались от соблазна обладать ими. Союз приложил немалые силы, чтобы о них не узнали посторонние, и болтать об этом было бы не в его интересах.

      – Разве Союз уверен во всех своих людях? Кто-то мог проболтаться, а мы не узнали об этом.

      – Это уже наша вина. Мы обязаны знать все, видеть все, слышать все, и предотвращать беду до того, как она успеет нагрянуть.

      – Но ведь ты и сам понимаешь, что невозможно знать все, слышать все, видеть все, Джанулория! Мы не можем сделать больше своих возможностей! Кто мог знать, что на Камарлене происходит что-то неладное, если никто не посылал сигналов, не просил помощи, ни намека, ни полнамека на беду! Почему никто из Исследовательского Центра