Путешествие на «Снарке». Джек Лондон

И вернется из такого плавания и лучшим и более значительным человеком. А что касается спорта, то лучше нет спорта, чем обойти кругом света, выполняя всю работу собственными руками, завися только от одного себя, и, вернувшись наконец туда, откуда отправился, мысленно представить себе стремительно мчащуюся в мировых пространствах нашу планету, вокруг которой вы совершили свое путешествие, и сказать: «Я сделал это; собственными руками сделал я это. Я обошел вокруг вращающегося шара. Я могу путешествовать один, без приставленного ко мне в качестве няньки капитана, который направлял бы мой путь по морям. Я не могу полететь на другие звезды, но на этой звезде я хозяин!»

      Когда я дописываю эти строки, я поднимаю глаза и смотрю на море. Я нахожусь в заливе Вайкики, на острове Оаху. Далеко по бледно-голубому небу тянутся облака над зеленоватой бирюзой океана. Ближе к берегу вода переходит в изумрудный и оливковый цвета. Около коралловых рифов она становится дымчато-лиловой, с кроваво-красными пятнами. Затем чередуются ярко-зеленые и рябиново-красные полосы, указывая места песчаных и коралловых отмелей. Через все эти изумительные краски и над ними и из них бьет и грохочет великолепный прибой. Как я уже сказал, я поднимаю глаза – и вдруг на белом гребне налетающей волны я вижу прямую темную фигуру не то сирены, не то морского божества; оно стоит в дымящейся пене, гребень каждое мгновение вздымается и падает, брызги окутывают его по пояс, и волна кипит, вынося его к берегу одним могучим разбегом. Это канака на своей доске. И я знаю, что как только я закончу эти строки, я тоже окажусь в этой вакханалии красок и кипящего прибоя и буду пробовать тоже кататься на гребнях, как он, и буду падать, – как он, разумеется, никогда не падает, – но зато буду жить так остро, как немногие из людей. И картина этого моря, горящего разноцветными огнями, и образ летящего в волнах морского божества, конечно, достаточное основание для молодых людей плыть на запад и еще дальше на запад, до тех пор все на запад и на запад, пока они не окажутся опять на родине.

      Но вернемся к навигации. Пожалуйста, не подумайте, что я уже изучил ее вдоль и поперек. Я знаю только основы навигации, и мне еще многое осталось выучить. На «Снарке» имеется масса увлекательных книг по навигации, которые до сих пор ждут меня. Имеются, например, угол опасности Лекки – очень интересный угол – и линия Сомнера, которая определит вам безошибочно – когда вы уже окончательно собьетесь с дороги – не только то место, где вы находитесь, но и те места, где вас нет. Существуют дюжины дюжин различных способов определения положения судна, и нужно посвятить изучению целые годы, чтобы овладеть всеми тонкостями.

      Но даже в том немногом, чему мы научились, были пробелы, чем и объяснялось странное поведение «Снарка». Так, например, в четверг, 16 мая, пассат совсем стих. В течение двадцати четырех часов, до самого полудня пятницы, мы, согласно показаниям лага, не прошли и двадцати миль. Вот, однако, наше положение на море в четверг и в пятницу,