В лучах мерцающей луны. Эдит Уортон

зрелой, опытной женщины. Девочка одобрительно смотрела на гостью матери.

      – Я так рада вашему приезду, – произнесла она тоненьким приятным голоском. – Я вас очень люблю. Знаю, мне нельзя будет часто быть с вами; но вы хотя бы обращайте на меня внимание, хорошо?

      – Обращать внимание! Да я на секунду не оставлю тебя без внимания, если будешь говорить такие приятные вещи! – засмеялась Сюзи и, потянувшись, привлекла к себе ребенка.

      Кларисса улыбнулась и устроилась поудобней на шелковом покрывале:

      – О, я знаю, что не должна всегда крутиться рядом, потому что вы молодожены; но не могли бы вы позаботиться, чтобы я могла постоянно кушать с вами?

      – Как, бедняжка! Разве ты не всегда рядом?

      – Не когда мама уезжает на это лечение. Слуги не всегда подчиняются мне: понимаете, я такая маленькая для своего возраста. Конечно, через несколько лет они будут вынуждены… даже если я не намного вырасту, – добавила она рассудительно. Протянула руку и коснулась нитки жемчуга на шее Сюзи. – Мелкий жемчуг, но очень хороший. Наверно, другие вы не берете с собой, когда отправляетесь в путешествие?

      – Другие? Помилуй бог! У меня нет никаких других – и, вероятно, никогда не будет.

      – Нет другого ожерелья?

      – Вообще никаких других драгоценностей.

      Кларисса внимательно посмотрела на нее.

      – Это действительно правда? – спросила она, словно не представляла, что такое может быть.

      – Ужасная правда, – призналась Сюзи. – Но, думаю, я тем не менее смогу заставить слуг подчиняться.

      Этот вопрос, казалось, уже потерял интерес для Клариссы, которая продолжала очень серьезно изучать гостью.

      – Вам пришлось расстаться со всеми вашими драгоценностями, когда вы развелись?

      – Развелась?.. – Сюзи откинулась головой на подушки и засмеялась. – Что такое пришло тебе в голову? Ты разве не помнишь, что я даже не была замужем, когда ты видела меня в последний раз?

      – Да, помню. Но это было два года назад. – Девочка обняла Сюзи за шею и нежно прижалась к ней. – Тогда, значит, вскоре собираешься? Обещаю, что никому не скажу, если не хочешь, чтобы об этом знали.

      – Разводиться? Разумеется, нет! Почему тебе пришло такое в голову?

      – Потому что вид у вас ужасно счастливый, – просто ответила Кларисса Вандерлин.

      V

      Это был довольно незначительный знак, но Сюзи отметила его про себя: в то первое утро в Венеции Ник вышел из дому, предварительно не зайдя к ней, чего прежде не бывало. Она долго оставалась в постели, болтая с Клариссой и ожидая, что дверь вот-вот откроется и появится муж; и когда, после ухода ребенка, вскочила и заглянула в комнату Ника, то увидела, что комната пуста, а короткая записка на его туалетном столике сообщала, что он вышел отправить телеграмму.

      Он, как любовник или мальчишка, считал необходимым объяснить свое отсутствие; но почему было просто не зайти и сказать! Она интуитивно связала этот мелкий факт с тенью озабоченности