Самая коварная богиня, или Все оттенки красного. Наталья Андреева

пользовался такой популярностью в молодежной тусе!

      – Так ты его дочь? – Опа! Она его заинтересовала! И папочка, оказывается, может на что-то сгодиться! – Это забавно. Можно я за тобой поухаживаю? Люблю живопись.

      – Ладно, корнет, не церемонься. Ты мне сразу понравился, да и я девушка симпатичная. Чего зря время терять?

      Он не выдержал и рассмеялся. Все оказалось гораздо проще. Стоило голову ломать! Ну и девица! И это дочь Эдуарда Листова?! С ума сойти, как она только что сказала! Он окинул оценивающим, откровенно раздевающим взглядом Марию Кирсанову и улыбнулся:

      – Куришь?

      – Конечно!

      – Вино пьешь?

      – Еще бы!

      – А что говорят по этому поводу родители?

      – Моя мать – овца. Она в основном молчит. И вообще, корнет, давай короче, дело-то к ночи. Пригласи меня для начала в вагон-ресторан. Выпьем, расслабимся, съедим что-нибудь вкусненькое, а там, глядишь, и Москва.

      – А что в Москве?

      – Ты и я. Попробую соответствовать. Я дико талантлива.

      – В чем?

      – Я художница, причем гениальная. А у тебя какие таланты?

      – Ты скоро узнаешь, – многозначительно улыбнулся он.

      – Очень на это надеюсь.

      – Мария, ты веришь в любовь с первого взгляда?

      – Только давай без этого, корнет. Без розовых соплей. Я не вчера женщиной стала. А ты мужиком. Не будем усложнять себе жизнь. Если я тебя, как сексуальная партнерша устраиваю, ехать нам будет не скучно. Возможно, что и в дальнейшем не скучно.

      – Я думаю, мы договоримся, – серьезно сказал Эдик.

      – Договориться мы можем только об одном: ты сверху, я снизу. О´кей?

      – Есть еще одна тема…

      И тут раздался стук в дверь.

      – Да! Войдите! – раздраженно крикнула она.

      – Маша, ты не спишь? – просунул голову в купе проводник и сразу заметил блондина. Кисло спросил: – Что, попутчик объявился?

      – Точно, – кивнула она. – Мы собираемся в вагон-ресторан, а ты иди арбайтен. Или бай-бай, если всем уже чай разнес. Сегодня явно не твой день, парень.

      …Майя никак не могла заснуть: в ее купе громко храпели сосед и соседка. Под этот несмолкающий аккомпанемент, то хрипы, то стоны, не только задремать, думать о чем-то приятном было невозможно. А неприятные мысли она, собираясь в Москву, предпочитала оставлять дома. Она не выдержала, вышла в коридор и долго стояла, смотрела в окно. В полночь Майя вышла на перрон и вдоволь надышалась свежим воздухом на большой станции, где перецепляли паровоз. Теперь они развернулись и ехали в другую сторону.

      Майя решила, что так и будет стоять всю ночь в коридоре, смотреть в окно, ждать, когда поезд подъедет поближе к столице. Соскучилась уже. Нет, жить в этом огромном городе ей никогда не хотелось, но жить вообще без него не хотелось тоже. Так, приезжать изредка, окунаться в шумную, суетливую жизнь, ходить по театрам, по музеям, побывать на Красной площади, послушать бой курантов, а потом непременно вернуться домой, в тихую гавань.

      Никогда она не поступит в театральное училище, но обязательно поедет в Москву и на следующий год, и