Не дай мне упасть. Эмма Скотт

заиграла длинное вступление, состоявшее из печальных гармоний. По ходу исполнения они вырождались в целенаправленно диссонирующие ноты, описывая корабль, разваливающийся на части, доска за доской. У Кейси текли слезы, ее голос срывался и срывался, но она ни разу не замолчала. Она прерывисто дышала, как будто пыталась схватить воздух ртом, но не прерывалась. Все это тоже было частью песни, как слова или музыка.

      Последняя нота повисла в воздухе, а затем растворилась в нем. Толпа на полсекунды притихла, а потом разразилась приглушенными аплодисментами, которые становились все громче, пока маленький темный клуб не наполнился звуками.

      Я завороженно наблюдал, как Кейси убирает волосы с лица, размазывая тушь и оставляя темные пятна на щеках.

      – Спасибо, – пробормотала она в микрофон, – спокойной ночи.

      Она соскользнула с табурета и скрылась за черной занавеской.

      Толпа вокруг вернулась к нормальному общению, а я сидел в кабинке, чувствуя, как ее голос и музыка эхом отдаются во мне. Включилась звуковая система с каким-то джазовым номером, вырывая меня из размышлений, и я лихорадочно оглядел клуб в поисках Кейси.

      Черт, я опять ее потерял, мать твою. Наверное, она выскользнула через заднюю дверь, пока я как идиот пребывал в подобии транса. Покинув кабинку, я начал пробираться сквозь толпу в поисках ее лица. А потом заметил ее на последнем табурете у стойки бара. Она потягивала коктейль, пока мужчина рядом с ней что-то черкал на салфетке и двигал к ней через барную стойку. Кейси с игривой улыбкой взяла ее и кивнула.

      Парень выходил из бара с полной надежды улыбкой.

      Я понял, что мои руки сжаты в кулаки. Однажды Кейси рассказывала, что во время пребывания в старой группе спала с ребятами из разогрева или с фанатами. Неужели она вернулась и к этой привычке?

      Кейси посмотрела вслед своему поклоннику, ожидая, пока тот скроется из виду, а потом разорвала салфетку на мелкие клочки.

      Отлично.

      Я разжал кулаки и перевел дыхание, а затем направился к бару.

      Кейси соскользнула с табурета и взяла гитару. Она едва не упала. Какой-то парень поддержал ее, и она одарила его благодарной улыбкой.

      Он наклонился, чтобы что-то сказать ей на ухо. Она покачала головой и протиснулась сквозь толпу людей, многие из которых хватали ее за руку или даже тянулись обнять.

      Я следовал за ней, пульс бился быстрее с каждым шагом, который сокращал расстояние между нами. Кейси толкнула входную дверь и вышла на улицу. Ее волосы – уже не белые, а медно-русые, – вспыхнули, как пламя, под уличным фонарем, а затем створка хлопнула, скрывая ее от меня.

      Черт.

      Я протолкался сквозь толпу, которая теперь волнами надвигалась на меня, и распахнул дверь. Посмотрел направо и налево, по обеим сторонам дороги, освещенной богато украшенными старомодными уличными фонарями.

      Ушла. Опять.

      – Черт возьми, только не снова.

      Я выбрал направление и двинулся по тротуару, думая, что Кейси не могла уйти далеко, ведь она пьяна и тащит на