За полчаса до Конца Света. Марк Рабинович

вместе без малого десять лет и она знала меня как облупленного, впрочем и я ее тоже. Расстались же мы исключительно из-за моей сволочной службы, которая вынуждала меня месяцами пропадать за границей. Наверное, ей просто надоело просыпаться на краю холодной полупустой кровати. Вы не поверите, но ее уход я встретил с облегчением. Человек я суеверный и никак не могу забыть судьбу тех женщин, которых я любил до нее. Таковых было две и обеих убили. Первая моя любовь погибла на Дороге Жизни, ее поглотила ненасытная Ладога. За нее я мстил долгих два года, вколачивая осколочные и фугасы во вражеские окопы под Ленинградом и Нарвой. Вторую мою любимую убили в центре Рима выстрелом в лицо. Ее убийцу я зарезал той же ночью на окраине Великого Города, но удовольствия не получил. Теперь же, после нашего развода, можно было надеяться, что хотя бы Симу минет чаша сия. Вот только дочка…

      Но мои размышления прервал еще один звонок. Это как раз и был Натан. Не размениваясь на пожелания доброго утра и вопросы о здоровье, он потребовал моего немедленного присутствия в Тель-Авиве. С командованием все было уже обговорено несмотря на ранний час, а мое согласие Натану не требовалось. Хорошо его зная, я даже не пытался сопротивляться, но попробовал поставить свои условия.

      – Я приеду не один – ультимативно заявил я – Со мной будет девушка…

      – Какая еще девушка? – заорал Натан – Ты что, совсем свихнулся?

      Но тут до него дошло и он продолжил уже тоном ниже:

      – А, Шуля что-ли? Ну ладно, пускай приезжает. Только не опаздывайте!

      Это, разумеется, была шутка. Он нас до центра Тель-Авива два часа езды, да и то если ехать ночью. Днем это может занять и более трех часов. Ну ничего, за бензин платит армия, а провести пару лишних часов с дочкой я не считал за наказание.

      Про кофе пришлось забыть. Я успел лишь наскоро принять душ, почистить зубы модной пастой «Пепсодент» и натянуть свою форму с двумя «фалафелями»4 на шевронах. Мой зеленый «Рено» 57-го года, сильно напоминающий трофейные «опель-кадеты» времен Отечественной, был запаркован ниже по улице, почти у входа в Казино. Основательно облупленное здание с признаками приближающегося запустения все еще служило центром развлечений приморских районов Хайфы, хотя его олимпийский бассейн уже не функционировал. Несмотря на громкое название, ни азартными играми ни развратом там и не пахло, но веселья по вечерам было хоть отбавляй. Утром, однако, Казино вело себя тихо, не мешая спать добропорядочным евреям. Мой «Рено» чихнул два раза, поворчал, завелся и начал набирать скорость. Разогнаться мне однако не дали, потому что шлагбаум на железнодорожном переезде был закрыт по случаю нарочито медленного прохождения утреннего поезда. Пришлось ждать, хотя мы с «Рено» направлялись в не такую уж близкую часть города. Чтобы туда попасть, нам предстояло пересечь запущенную Германскую Колонию, весь Адар и подняться вверх сквозь вади

4

Звание «сган-алуф» примерно соответствует подполковнику.