Жизнь не по учебнику. Россия—Германия. Ирене Крекер

родословная

      Я помню немного из того прошлого, когда появилась на свет. Это было так давно. Может быть, в процессе написания воспоминания польются из моей души, и я попытаюсь восстановить ушедшие из памяти события, но в настоящий момент, когда я думаю о прошлом, перед глазами встаёт только необжитый таёжный край, который по истечении времени я не могу назвать даже провинцией. Сюда не дошла цивилизация и сегодня. Как я сейчас понимаю, это был край ссылок политических и неполитических преступников и спецпоселенцев.

      Там в одном из бревенчатых домиков, сколоченных наспех на случай приобретения крыши над головой, я и родилась в семье немцев по историческим корням, высланных в тысяча девятьсот сорок первом году на вечное поселение обживать и благоустраивать этот таёжный край. Здесь и прошли пять первых лет моей жизни.

      Моя мама родилась в большом немецком поселке Катариненфельд в Грузии. Позже это местечко получило название Люксембург. В настоящее время это город Болниси.

      Там мама проучилась в немецкой школе до седьмого класса. Как она вспоминает: до этого года все предметы велись на немецком языке, учителями были местные немцы. Примерно в тысяча девятьсот тридцать восьмом году их школа была закрыта, часть учителей арестованы. В школах было введено обучение на русском и грузинском языках. Мать в то время не могла ни писать, ни читать по-русски, тем более по-грузински: школу пришлось бросить. На этом закончились её университеты.

      В первые месяцы войны все мужчины в селе были арестованы, и больше о них ничего не было слышно… Пропали без вести… Ходили слухи, что деда выпустили. Не застав дома семьи, он пустился на поиски, но не дошёл, не нашёл, умер по дороге… Во всяком случае в списках живых больше не значился.

      В октябре тысяча девятьсот сорок первого года в числе других немецких семей семья матери была отправлена на вечное поселение в Казахстан. «Это была моя родина, – сказала мать однажды, – с парой чемоданов, подписав бумагу, что мы навечно, без права вернуться, высланы из родных мест, легко одетые, без достаточного запаса еды, мы вынуждены были покинуть родные места. Мы были вырваны из нашей прошлой жизни и брошены посреди казахстанских степей своей страной на выживание. Так стали мы русскими, такой дорогой ценой обретя свободу и возможность жить среди них».

      Это было только начало скитаний и борьбы мамы за существование, начало её жизненного пути, полного непонимания сути вины и возможности освобождения от неё. Она, как и все её соотечественники в те годы, покорилась судьбе. Всем тогда было несладко. Десятки тысяч русских по своим корням были уничтожены во время войны в Гулаге, но это другая тема…

      Семье матери, оставшейся в Казахстане, тоже пришлось нелегко: мать, то есть моя бабушка по линии матери, вскоре умерла. Старший брат мамы учился до войны в Ленинграде. Он пропал без вести. Отец так и не вернулся из мест лишения свободы. Младшие сёстры