Серебряные стрелы. Георгий Юров

хотя сказано, что именно он является соприкосновением земли с небом и изначально необходимым компонентом мироздания. Ты не радуешь Деву жертвенными огнями, не приносишь даров в храмы её, хотя паства твоя многочисленна, и с каждого ты берёшь плату за свои наставления.

      – Я беру плату не за то, что исцеляю их, а за то, что бы жили они в чистоте и удобстве, чтобы ели пищу нужную страждущим. Богатство человека не в мешках с золотом, которое могут украсть, а в душе его, вот это истинное сокровище, которое никто не отнимет, – Валаам поднялся; говорил он спокойно, но глаза его горели внутренним огнём. Утром целитель надел праздничную рубаху и хотя она была чистой и не имела дыр, выглядела уже порядком заношенной, но это не смущало его. – Для чего эти богатые наряды и высокие стены, что вы прячете в них? Свою гордыню? Ведь Творец наш выше любого здания, Он не нуждается в крове и стенах, не нуждается в жертвоприношениях, дарах и воскурениях. И там, где сказано «Мой хлеб», «Моя жертва» значит лишь, что этот хлеб и эта жертва посвящены Богу!

      – А как же быть с тем, что в Книге сказано: «Пусть сделают они Мне святилище, и буду я обитать среди них»?

      – Книги пишут люди, потом переписывают, зачастую искажая смысл, а я говорю вам словами Его. Не сказано «Я буду обитать в нём», но «Я буду обитать посреди их», то есть среди людей. Это значит, что Слава Божия проявляется не столько через сам Храм, сколько через тех, кто построил его и что здесь воздают Славу Господу. Не Храм является причиной раскрытия Славы Божией, а самоотверженное желание людей ощутить руку Всевышнего, управляющего миром везде и повсюду, – произнёс Валаам и новый оппонент из числа священников задал ему вопрос:

      – В трудные времена приходит дьявол в обличие лжепророка и говорит человеку то, что он хочет услышать, и даёт ему то, чего ему не хватает, и возвышает его, называя избранным, и творит чудеса перед ним и называет братом и тот уверует в него настолько, что признает своим Богом. Ты воскрешал мёртвых, кормил пятью хлебами пять тысяч человек и тебя называют Царём обездоленных.

      – Если кто-тои говорит так, что с того? – удивлённо парировал Валаам. – Они несчастные люди и страдания помутили их разум, но придёт время и каждому будет воздано по его вере. Я не воскрешал мертвецов, а лишь пробудил ото сна, в который впал несчастный и если бы не я, то братья неминуемо предали бы его земле, по доброте своей. И да, я накормил пятьсот человек ста хлебами, отдав пожертвованные деньги, но никак не пятью пять тысяч. Все мы от разных матерей, но если они чтут то же что и я, значит то братья мои, ведь Бог создал нас от плоти своей и мы дети одного Отца и одной Матери.

      – Знаю, что учишь ты, будто Бог един, как бы не представляли Его, – вступил в разговор Первосвященник, возвышавшийся по грудь над кафедрой. Поверх светло голубой ризы, украшенной по подолу золотыми колокольчиками и шерстяными помпонами в виде гранатовых плодов, на нём была льняная манишка, перевязанная в поясе ремнём. Лицо казалось бледным особенно на фоне чёрной окладистой бороды, видно было,