Второгодник. Олег Литвишко

оно ни с того ни с сего остановится. Вы мне стали так дороги… Давайте, лучше спою что-нибудь бодренькое. Не бойтесь, этого еще никто не слышал, – и запел песню Геннадия Гладкова из «Джентльменов удачи»:

      Этот закон давно известен

      Не интересен мир без песен.

      Но если даже дождь идет с утра,

      Надо, чтоб люди точно знали:

      Нет оснований для печали,

      Завтра все будет лучше, чем вчера.

      Проснись и пой, проснись и пой!

      Попробуй в жизни хоть раз

      Не выпускать улыбку из открытых глаз.

      Пускай капризен успех,

      Он выбирает из тех,

      Кто может первый посмеяться над собой.

      Пой, засыпая,

      Пой во сне,

       Проснись и пой!

      Все позабыть, что миновало,

      Все, что упало, то пропало!

      Все, что ушло. Обратно не вернешь!

      Только туда, и нет – обратно!

      То, что сейчас невероятно,

      Завтра, наверняка, произойдет!

      Проснись и пой …

      Закончив, я как-то искусственно сказал:

      – Возможно, что именно сейчас эту песню кто-то сочиняет. Знать бы наверняка, как оно на самом деле. Я похож на радиоприемник, настроенный на чью-то волну, неизвестно – на чью. А может, она моя собственная, просто до сих пор себя не проявляла. И без перехода выдал:

      – Если вы испугаетесь работать в подполье, то я буду приходить во снах каждую ночь и протягивать к вам руки.

      – Значит, все-таки подполье? – грустно спросила Нонна.

      – Да, до первых устойчивых положительных результатов, а потом мы из подполья выйдем, а вас сделают Академиком, как Сухомлинского! – Моя улыбка смыла напряжение и, поднимая настроение, полетела куда-то вверх, в небо, к Солнышку, которое веселилось само по себе, не обращая внимая на людские мытарства.

      Стало легко и покойно. Не сговариваясь, пошли работать дальше.

      Мы потратили часов шесть на разработку учебного плана. Выкидывали и объединяли классы и предметы, прорабатывали метод погружения и так без конца. Когда Нонна взмолилась от усталости, мы были так же далеки от завершения работы, как и вначале.

      – Нонна Николаевна, у меня к вам два вопроса: как быстро вы сможете собрать всех работников школы и можете ли вы помочь найти кого-нибудь из специалистов из нашего списка.

      – Собрать педагогический коллектив смогу за три дня, а по второму вопросу… Надо позвонить, поспрашивать. Постараюсь ответить на собрании.

      – Нонна Николаевна, у нас нет трех дней. Учебный год на носу, а у нас куча дел. Вы уж постарайтесь, голубушка.

      Директриса сначала дернулась и резко вдохнула, а потом, выпуская воздух, улыбнулась:

      – Никак не привыкну, что тебе идет седьмой десяток, а я для тебя маленькая девчонка.

      Мы рассмеялись и потянулись на выход.

3 августа 1965 года, вторник.

      Сегодня второй день после нашей эпохальной встречи с Нонной Николаевной. Без малого пять часов вечера. В кабинете директора собрались практически все педагоги, за исключением двух,