Жертвы Черного Октября. 1993. Валерий Шевченко

из металлических хозяйственных построек… Белая жесть изрешечена пулями. Пробоин около сотни… Напротив через десяток метров стоит большой деревянный ящик для хранения пожарного инструмента… Говорят, в нем пытались спрятаться двое молодых ребят. Ящик изрешечен пулями. В местах пробоин до сих пор торчат щепки… На противоположной дальней стороне стадиона опять следы расстрела.

      Фотограф: Питалёв И.

      Фото предоставлено редакцией газеты «Завтра»

      В стене бетонного забора пулевые отметины… Их немного– возможно несколько десятков. Но люди упорно говорят, что здесь, именно здесь расстреляны многие. Именно здесь расстреливали раненых пленных. Их не надо было ставить к стенке. Их можно было расстреливать лежащих, потому и немного пулевых отметин на стене». Большинство пленников каратели, сильно избив, практически в упор добивали уже лежащими на земле. Владимир Викторович обратил внимание и на то, что земляная насыпь, которая вела к той бетонной стене, после расстрелов исчезла. «Метровый слой земли, – констатировал он, – был вывезен из этого места. Глину чуть-чуть припорошили слоем привезенного дерна. Значит, на целый метр в глубину хранила земля следы преступления»[154].

      Свидетельства очевидцев дают возможность установить основные расстрельные точки на стадионе. Первая – угол стадиона, выходящий на начало улицы Заморенова и представлявший тогда собою глухую бетонную стену. Вторая – в правом (если смотреть от улицы Заморенова) дальнем углу, примыкающем к Белому дому. Там расположен небольшой бассейн и недалеко от него закуток-площадка между двумя легкими строениями. По словам местных жителей, там пленных раздевали до нижнего белья и расстреливали по несколько человек. Третья расстрельная точка, судя по рассказам А.Л. Набатова и Ю.Е. Петухова, – вдоль стены, выходящей на Дружинниковскую улицу.

      Сохранились свидетельства и того, как выглядели помещения, коридоры, лестницы, подвалы Белого дома вечером 4 октября и в первые дни и недели после штурма. Когда бойцы группы «Альфа» выводили из здания парламента очередную группу пленников, в числе которых находился В.А. Блохнин, он увидел, что ступени двух лестничных пролетов покрыты равномерным слоем запекшейся крови[155].

      Начавших в 19 ч. 28 мин. тушение огня пожарных УПО ГУВД города Москвы в 20 ч. 19 мин. остановили военные, отказавшиеся сопровождать их выше пятого этажа[156]. Пожару дали разрастись настолько, что, когда после 2 ч. ночи к зданию бывшего парламента прибыл начальник Главного управления государственной противопожарной службы МВД РФ генерал-майор В.Е. Дедиков, огнем были охвачены пятый, восьмой, девятый этажи, и особенно сильно– с четырнадцатого по девятнадцатый[157]. По словам пожарных, разрывы снарядов вызвали большие разрушения в здании[158]. «Это не поддается описанию, – пересказывал позже журналистам то, что увидели пожарные на горящих этажах, руководитель

154

Российская правда. 1994. № 1–4. С. 1.

155

Правда России. 1998. № 39. С. 5.

156

Коммерсант-Daili. 1993. № 194. С. 20; Куранты. 1993. № 196. С. 7; Руцкой A.B. Кровавая осень. М., 1995. С. 490.

157

Век. 1993. № 39. С. 4.

158

Вечерняя Москва. 1993. № 193. С. 4.