Солнышко. Три новеллы о женских сердцах. Ана Мария Портнова

я сейчас купить не смогу. С тебя краска, с меня – работа. Согласна?

      – Я подумаю, а пока что идём кушать, всё готово.

      Дима сел за стол и с воодушевлением стал рассказывать, в каком магазине можно купить недорогую, но качественную краску, расспрашивал Яну, в какой цвет она хотела бы раскрасить каждое помещение. А вот слушала Яна без особого воодушевления по двум причинам: во-первых, она обратила внимание, как он осматривал квартиру – не как гость, а как хозяин. Дана была права, сказав, что от её наблюдательности ничего не ускользнёт. Во-вторых, хоть Яна и не была корыстным человеком, но Димино предложение: «С тебя краска, с меня – работа?" не было похоже на подарок. Пока она об этом размышляла, она не слышала его, а он уже перешёл на тему о своей специальности и начал рассказывать, как у себя на Родине он ремонтировал дачи крупных чиновников. Выйдя из своих раздумий, Яна совершенно некстати спросила:

      – Дима, почему тебя уволили?

      На секунду оторопев от неожиданного перехода, он сказал:

      – Я уволился, потому что решил уехать в Израиль.

      – Нет, я имею в виду уже здесь, с последней работы.

      Удивление на его лице сменилось злостью.

      – Не уволили. Я сам ушёл. Хозяин стал придираться, что я часто кушаю. Я хлопнул дверью и ушёл.

      Слово «кушаю» по отношению к себе из уст мужчины прозвучало инфантильно.

      – А ты часто ел?

      – Я вынужден есть каждые два часа. Мне несколько лет тому назад удалили большую часть желудка, поэтому я не должен, да и не могу долго терпеть голод.

      – Ты хозяину это сказал?

      – А чего я должен перед ним отчитываться? – возмутился Дима, – когда хочу, тогда и ем. Они что, думают, если иврита не знаю, то меня унижать можно?

      Яна воздержалась от комментариев, но впервые за время их знакомства в её голове возникла чёткая мысль: «Я его долго не выдержу».

      – Говоришь, ты по образованию строитель? Ты мог бы маляром работать.

      – Не хочу. Здесь я могу работать только в какой-то бригаде, а подчиняться я не привык. После техникума я работал начальником, до техникума профессионально занимался народными танцами, был солистом, разъезжал с гастролями.

      – Но Дима, это эмиграция, здесь всё надо начинать с нуля. Если хочешь быть начальником – учись, а не хочешь учиться – подчиняйся.

      – Чему учиться?

      – Ну, для начала не мешало бы выучить иврит и для того, чтобы увереннее чувствовать себя в быту, и чтобы с дочкой не потерять связь.

      – Я и так уверенно себя чувствую и не собираюсь учить этот искусственный язык! И от дочки я не отдалюсь, мы все с ней разговариваем по-русски.

      – А кто ходит на родительские собрания?

      – Рая, конечно.

      – Ну да. И причина мне понятна, там же говорят на иврите.

      – Эк! Почему я должен учить иврит? Я и без него 15 лет обходился!

      Яна поняла, что спорить бесполезно. Этот человек думает, что он стоит на пьедестале. Он с гонором говорит даже о том, что она бы стыдилась произнести вслух. Настроение у неё испортилось