Реверс. Роман Владимирович Моргунов

нам вред, но один лишь вид этого сводит кошку с ума и заставляет принять самый боевой вид, на который она только способна.

      Меркуцио готов был поклясться, что чувствует страх, который испытал при этих словах брат Лоренцо, хотя лицо монаха оставалось сытым и немного задумчивым, а глаза печальными, как и минуту назад.

      – Не думаю, что ваши слова можно доказать или опровергнуть. Это, во-первых, – отозвался брат Лоренцо. – Во-вторых, я пока не понимаю, какое отношение всё это имеет к смерти.

      – А вот это самое сложное, – вздохнул Меркуцио. – Если совсем кратко, то получается вот так: во сне люди могут встретиться с теми, кто ушёл в иной мир. Мне довелось узнать истории, где эти умершие сообщали нечто такое, что так или иначе происходило в этом мире. Или, если хотите, иногда случаются сны, которые среди нас принято называть вещими.

      Брат Лоренцо молчал.

      – Конечно, вы можете сказать, что это всё происки дьявола, – сказал Меркуцио и умолк.

      – Сон-трава позволяет вам вызывать вещие сны, – непривычно резкой интонацией и даже будто бы не своим голосом сказал брат Лоренцо. – И вы ищите то, что позволит вам управлять собой в этом самом вещем сне?

      Меркуцио не смог удержаться и хитро улыбнулся.

      – Что ж, это действительно интересно!

      Дальше брат Лоренцо подозвал к себе брата Джованни:

      – Эти склянки надо вскипятить, друг мой! Они могут шипеть, а могут визжать, пусть это вас не пугает… Не думаю, что вскипят они быстро, но я хочу, чтобы вы видели весь процесс… И ещё: позовите меня сразу же, как только хотя бы одна из них начнёт закипать.

      – Я всё сделаю, брат Лоренцо! – ответил капюшон.

      – Дальше вы справитесь без меня? – спросил Меркуцио.

      – Да, я найду вас, как только квинтэссенции будут готовы!

      – Что ж, займусь мирскими делами, пока смерть и сны готовятся в склянках!

      – Это какими же? – усмехнулся брат Лоренцо.

      – Ваши собратья почему-то именуют их грехами.

      6 Бенволио

      Меркуцио слишком поторопился выйти из храма: солнце светило уже вовсю, а глаза после подземного сумрака привыкали к солнечному свету отнюдь не мгновенно. Чёрные и фиолетовые круги поплыли вокруг Меркуцио, поэтому он остановился и зло выругался.