Сказки живут рядом. Евгений Вальс

услышали пронзительный смех, идущий откуда-то снизу. Ветвь под их тяжестью опустилась к лёгким прибрежным волнами. Улитки, свесив свои мордочки с листьев, увидели красноватое тельце водного моллюска – эолки.

      – Ну, вы и обжоры! – продолжала смеяться маленькая эолка. – Я давно за вами наблюдаю, и не смогла сдержаться!

      – Твоё счастье, что у нас нет жабр, а то прыгнули бы в воду и сожрали бы тебя вместе с твоими водорослями! – грозно крикнула ей в ответ самая толстая улитка с почти шаровидной раковиной.

      Смех вмиг прекратился. Три прожорливых моллюска переползли на другую ветку и продолжили трапезу.

      – А я слышал от прабабушки, что у наших предков были жабры, – неожиданно сказал молодой моллюск двигавшийся быстрее остальных.

      – Сказки, которые рассказывают обезумевшие старухи, – проворчала толстая улитка. – Ешь, а то твоя раковина останется тощей.

      – Я заметил, что ваши тяжёлые раковины не позволяют вам поспевать за мной, – осторожно возразил молодой моллюск.

      – Не смотри по сторонам, дружок, вокруг только листва, которую ты должен съесть, – меланхолично поддержала третья улитка свою толстую подругу.

      Молодой моллюск умолк, сдерживая незнакомое до сегодняшнего дня возмущение. День клонился к вечеру, и улитки устроились на отдых под большим пучком тенистых листьев.

      – О чём задумался? – услышал молодой моллюск меланхоличный голос одной из своих спутниц. Её раковина представляла спиральный завиток, но отличалась бледностью и тусклостью.

      – Не могу забыть смех эолки.

      – Мы объели там листву и больше не вернёмся. Лучше подумай о своей раковине, она действительно очень тонкая, а ведь это всё, что у тебя есть.

      – У меня есть ещё кое-что, – прошептал моллюск. – У меня появилась мечта…

      Его слов никто не слышал, чему он был даже рад. Улитки не запоминали своих тропинок и вскоре приползли туда, где их осмеяла эолка. Только молодой моллюск сразу признал эту ветвь и сознательно отстал от двух спутниц. Он долго смотрел вниз, свесив мордочку с объеденного листа, и красноватое тельце показалось среди водорослей.

      – Эолка! – позвал он её.

      – Ты хочешь, чтоб я извинилась? – усмехнулась она.

      – Нет, я хочу сказать тебе спасибо.

      – Удивил…

      Красноватое тельце, усаженное бахромчатыми кустиками, завораживало своими движениями, и молодой моллюск замер, наблюдая за эолкой. Она наверняка знала о чарующей силе своих ветвистых отростков и не мешала ему любоваться собою.

      – Я признаю, что ошибалась, – вдруг сказала она, – не все улитки обжоры, ты – исключение… Ты особенный.

      Моллюск просиял от её слов, но по-прежнему ничего не мог выговорить.

      – Ты ждал моего появления только для того, чтобы сказать своё странное «спасибо»?

      – Странное?

      – Да. За что спасибо?

      – Я…начал мечтать… Я представил, что могу оставить свою раковину здесь и прыгнуть в тёплую воду! У меня ведь могли сохраниться жабры от предков? Я представил, как было бы здорово плавать среди водорослей с тобой! Ты такая свободная и быстрая!

      – Ну, может и не такая быстрая…, и вокруг меня не только водоросли, – с интересом наблюдая за моллюском, ответила эолка.

      – Вот именно! И я догадываюсь, что за листвой есть нечто большее! Как в твоём водоёме.

      – Там огромный, удивительный мир! – подхватила она.

      – Который мы не можем увидеть, медленно ползая и глядя на него из раковины, – грустно закончил молодой моллюск.

      Он вновь залюбовался её плавными движениями, а эолка, недолго думая, предложила:

      – Хочешь, я при каждой нашей встрече буду рассказывать о мире, окружающем меня?

      – Лучшего слушателя тебе не найти, – обрадовался моллюск.

      С тех пор он каждый день приползал сюда и подолгу разговаривал с эолкой. Появление её красноватого тельца наполняло его радостью. Он забывал о своей раковине и прожорливых спутницах. Перед ним открылся мир полный секретов и удивительных животных.

      Однажды, когда он долго любовался бабочкой, толстая улитка едва не скинула его с листа.

      – Вернись к нормальной жизни, или я сброшу тебя к ветвистой слизнявке! – толкнув его хрупкий домик своим, пригрозила она. – На тебя страшно смотреть, скоро ты выпадешь из своей раковины!

      – Мы старше и заботимся о тебе, – более мягко, но в прежней меланхоличной манере добавила бледная улитка.

      – Если вы не оставите меня в покое, я сам брошусь в воду! – нашёл в себе силы на опасный протест молодой моллюск.

      На этот раз засмеялась толстая улитка:

      – И на какие чудеса ты надеешься? Поверил, что у тебя вдруг откроются жабры далёких предков?!

      Скромно захихикала даже меланхоличная улитка, от чего молодой моллюск готов был вновь спрятаться не только в раковину, но и в глубокую норку, где пережидал зимние холода. Неожиданно