За полчаса до Конца Света. Марк Рабинович

как из меня легко выскакивают полузабытые ивритские слова – У нас тут под снегом ничего не растет.

      Бабуля и сын вытаращились на меня как краснокожие на "Мэйфлауэр". Впрочем, бабуля тут же поджала губы, догадавшись на каком языке мы говорим. Второй "янки" вежливо улыбался.

      – Познакомьтесь с мистером Ричардом Пайпсом – Изя перешел на английский.

      Бабуля опомнилась и началась светская беседа. У Изи неплохой английский, но за янки его мог принять только нельсоновский балбес. Мистер Пайпс же говорил почти чисто и мог бы, пожалуй, сойти и за янки, но и с ним что-то было явно нечисто. К бабуле он вежливо обращался – "мадам", стараясь вытягивать это слово на средне-западный манер. И у него почти получалось, но именно "почти". Впрочем, нашу бабулю ему обмануть не удалось, но воспитание взяло свое и поджатия губ я больше не наблюдал, хотя мамина речь звучала пожалуй несколько суховато. Но тут на огонек зашел Нельсон на своих снегоступах и она сразу оттаяла. Нельсона она привечала всегда, а после того, как он вытащил меня из горящего танка, она в нем просто души не чаяла.

      Гости приехали, как и полагается в наших местах, со своими продуктами. То ли их проконсультировали по дороге, то ли Изя вспомнил сибирские, или какие там были у него в детстве, обычаи. Бабуля, как и полагается, попыталась отказаться, впрочем, не слишком настойчиво. Среди припасов были и окорок (ох, Изя, куда смотрит раввинат), бутылка мадеры (на которую уже плотоядно поглядывала бабуля) и разные другие разности. Не было там только ни комиксов, ни моделек самолетов и я понял, что Натан так ничего Изе и не рассказал. И без того мой израильский гость слишком уж подозрительно поглядывал на забившегося в угол Стэнли и явно прикидывал на кого еще, кроме меня, он похож. Я конечно был рад увидеть старого боевого товарища, но не могу сказать, что мне так уж интересовала причина его приезда, по крайней мере поначалу. Как и принято, мы первое время говорили о чем угодно, только не о том, что каждого из нас интересовало. Бабуля, совершенно растаяв, сделала нам по кружке грога, нелишнего в такую погоду и начались неторопливые рассказы, разумеется про ту войну. Изя поведал нам историю о своем бое под Нарвой, которую я уже слышал пару раз. Нельсон в ответ рассказал как мы с ним горели в Арденнах. Эту историю я слышал от него уже раз сто и поэтому прервал ее на середине. Впрочем, лицо Нельсона выглядело красочнее любой танкистской байки и Изя тщательно старался на него не смотреть. Пайпс же только едва незаметно посмеивался и я ехидно поинтересовался, что он делал в те годы. Оказалось, что он служил в авиации в какой-то Полтаве. Не знаю в какой это было стране, но они с Изей понимающе переглянулись и я, учитывая едва заметный акцент второго гостя, подумал о Польше. Мне тоже следовало что-нибудь рассказать и я поведал о том как Изя всегда задевал за что-нибудь в своем "Шермане", рвал одежду и поэтому всегда выглядел босяк-босяком.

      – Поэтому ты и заменил меня на Гинзбурга? – проворчал он.

      Ежи был записной враль и представился поначалу как