Родовой артефакт. Элория. Елена Матеуш

Александр задержал его бросок, ухватив за руку. Быстро встал и подойдя подставил локоть.

      – Элиду целуй!

      – Элиду не так интересно, но я готов, – и смеющийся Рэй чмокнул сестру в лобик.

      Я была последней, кого ждали, и мы прошли к накрытому столу. Когда Александр подвигал мне стул, помогая сесть, его дыхание коснулось моей кожи, вызвав лёгкую дрожь. Потом он сел рядом, и некоторое время смотрел вниз на скатерть, словно не желая взглядом выдать испытываемые чувства.

      Столовая была огромной, но нам накрыли круглый стол в эркере. Четверо взрослых и один ребёнок с удобством разместились за ним. Так распорядился Александр, и мне его решение понравилось. Сидеть за длинным столом на противоположных друг от друга концах я никогда не любила. А когда нас мало – это ещё и смешно. А так все близкие рядом: с одной стороны от меня муж, с другой – Леони, напротив сидящая по другую руку от Александра Элида и рядом с ней Рэй.

      Свет, падающий из светильника под жёлтым абажуром, выхватывал их красивые весёлые лица. За окружавшими нас окнами и в большей части зала царил сумрак, и ярко освещённый стол казался мне спасительным ковчегом, плывущим по голубым волнам осеннего вечера.

      За ужином мы с Александром молчали, больше слушая болтовню Элиды, Леони и Рэя. Леони и Элида допрашивали его о том, как обстоят дела в столице. Леони интересовался, был ли Рэй в зоопарке, и как там поживает медвежонок, которого он видел весной. Элида требовала отчёта – работают ли по-прежнему модные лавки, не разорилась ли модистка, у которой ей заказывали шляпки в начале лета. И прочее в том же роде. Рэй на одни вопросы отшучивался, на другие отвечал серьёзно. Большая часть имён и названий, что звучали в разговоре, были мне по-прежнему не знакомы, но становилось спокойно и приятно от звучания родных голосов.

      Время от времени кто-нибудь обращался с вопросами к нам:

      – Папа, Лори, мы пойдём завтра в зоопарк? Проведать львят и медвежонка?