Фата для церковной мышки. Галина Полынская

на свое отражение. На ее щеках медленно проступали лихорадочные красные пятна. Я терпеливо ожидала, пока она обретет способность к логическому мышлению и связной речи. Тая молчала, в прострации таращась в зеркало, и тогда я решила ей помочь, задавая отвлеченные несложные вопросы.

      – Тая, откуда у тебя эти розовые туфли и розовая кофта?

      – Соседка дала.

      – Марья Степановна?

      – Да нет же, Лика, моя соседка сверху.

      – Лика? Двухметровая спортсменка? И тебе впору ее туфли?

      – Нет, я натолкала ваты, а кофту кое-где наживила нитками, чтобы не висела. О, господи, Сена, о чем мы говорим! Ты скажи, что мне делать? Вот как ты скажешь, так я и поступлю!

      Ага. Ловко. В любом случае крайней окажусь я.

      – Ты его любишь?

      – Дай сигарету, – вздохнула подруга. – Мы знакомы две недели, целовались только в щечку при прощании, я была у него дома один раз, мы чинно и благородно пили чай с какими-то мерзкими творожными пирожными, и еще я страшно не понравилась его родителям.

      – Они так и сказали: «девушка, ты страшно нам не нравишься»?

      – Нет, конечно, они культурные люди. Ты же видела сегодня, они чуть под стол не попадали, когда Артур за коробкой полез, но приятные лица сохранили, только убежали очень быстро, видать, чтобы не устроить смертоубийство прямо в ресторане. Даже есть не стали.

      – Ничего, они устроят сынишке смертоубийство дома. Так что, ты его любишь?

      – Честно сказать, не знаю, говорю же, мы слишком мало знакомы. Я о нем знаю только то, что он мне сам рассказывал, а обо мне он вообще ничего не знает, только мои сказки вральные.

      – М-да, – я глубоко задумалась, стряхивая пепел в металлическую урну. – Странно, что он так быстро сделал тебе предложение, очень странно.

      – Сама изумляюсь. Я в полном потрясении. Что делать?

      Я призадумалась. Ситуация действительно была внештатной, на ее обдумывание желательно потратить вечерок-другой, но времени не было, в зале сидел Артур со своим кольцом и от нашего решения зависело, останутся ли бриллианты у него или перекочуют к Тае.

      – Тая, – откашлялась я, бросая окурок в урну, – это все очень и очень странно, к чему такая спешка? Она потребна только при ловле блох. Ты говорила ему про мужа неврастеника, вот и держись этой линии, скажи, что ты еще не совсем развелась, потяни время, выясни, почему он так торопится. В конце концов, ты практически профессиональный детектив, тебе это раз плюнуть.

      – Думаешь, в этой ситуации есть что-то подозрительное?

      – Тая, а он вообще похож на безумно влюбленного? Я с первого взгляда не могу определить.

      – Да как сказать… – Тая глубоко задумалась, – не знаю. Он очень такой, знаешь ли, весь светский, галантный, предупредительный, я не пойму…

      Она расстроилась и занервничала. В туалет зашли две громко разговаривающие между собой дамы, наше уединение бессовестно нарушили.

      – Значит, говоришь тянуть время? – Тая переминалась с ноги на ногу у двери, никак не решаясь выйти.

      – Пока это единственное, что приходит на ум.

      – Ладно, –