Любовь тоже убивает. Стас Канин

зачем ты это делаешь? – не выдержав, спросил Гена. – Чего добиваешься?

      – А люблю тебя, – тихо ответила она, словно выдохнув последние жизненные силы. – Не могу без тебя жить.

      – Но это детство какое-то. Мы взрослые люди… Ты же знаешь, что я женат и встречаться с тобой не буду ни при каких обстоятельствах.

      – У меня тоже есть муж, но он мне больше не нужен.

      – Марина, ты мне даже не нравишься. А этим преследованием всё равно ничего не изменишь.

      – Тогда я умру, – равнодушно произнесла она.

      – Умирай, но только не трогай больше меня, – так же равнодушно ответил Гена, и встал из-за стола.

      Марина спокойно подошла к окну, подставила стул и забралась на подоконник.

      – Ириша, вызови милицию! – крикнул Гена, выбежав из кабинета. – Надоел мне этот цирк.

      – Но она же вас любит, – уже у входной двери услышал он голос своей секретарши, прозвучавший с какой-то укоризной, но выйти не успел, из кабинета донёсся грохот и звон разбившегося стекла.

      Он рванул обратно. Окно было открыто, одна створка, сорванная с петель, лежала в углу, а вторая раскачивалась из стороны в сторону, противно поскрипывая. Всё вокруг было усеяно осколками стекла, на полу валяется компьютерный монитор, который чудом не разбился, стол сдвинут, кресло перевёрнуто. Марины нигде не было…

      Все сотрудники сгрудились в дверном проёме, не в силах сделать шаг через порог. Такого поворота событий никто не ожидал, и что делать дальше было не понятно и страшно. Первой пришла в себя секретарша и растолкав всех, осторожно вошла в кабинет, ступая на цыпочках между кусками стекла, как-будто боясь не столько порезаться, сколько увидеть своими глазами страшную картину за окном. Поравнявшись со столом, она вдруг вскрикнула и отшатнулась в сторону, ударившись плечом о стену, и уже тогда все ринулись внутрь. Геннадий присел возле Ирины, схватив её за руку.

      – Ты как?

      – Нормально, – дрожащим голосом ответила та. – Вы туда лучше посмотрите.

      Он повернулся. На полу, между столом и окном, лежала Марина. Вокруг её головы растекалась лужа крови, рука была неестественно вывернута, а из кровоточащей раны на ноге торчал кусок стекла.

      – Чего стоите, придурки! – крикнул Геннадий, сгрудившимся вокруг сотрудникам. – Скорую вызывайте!

      – Вы же сказали милицию, – попытался уточнить приказ кто-то из толпы.

      – Никакой милиции! Только скорую!

      Марина открыла глаза и долго смотрела на своего возлюбленного.

      – Надо понимать, любовь закончилась, – невпопад произнёс он, пытаясь освободиться от её взгляда.

      – Ненавижу, – сквозь зубы прошептала девушка.

      Она встал, отряхнул с брюк стеклянные крошки и спокойным голосом обратился к своей секретарше:

      – Ириша, разберёшься здесь сама, мне нужно отлучиться по делам.

      – Сволочь вы, Геннадий Викторович. Она же вас любила, из-за вас умереть хотела, и вы её бросаете в таком состоянии.

      – Я разве виноват,