Зыбучие пески. Галина Ивановна Губайдуллина

Англии говорят: лорд,– поправил его Пирс Викингхайзер.

      Шотландец понимал, что хозяин дома готов растерзать его за набег и едва терпит его, но честь дочери для него дороже.

      На дочерях барона Викингхайзера были пояса, богато украшенные каменьями. От чего Монти с сожалением подумал: «Ох, мало мы порыскали по комнатам этого пройдохи…» Одежда девушек была в стиле мипарти: состоящая из двух разного цвета пёстрых половинок, из синих и жёлтых у Нан и у красных и белых у Зэлмы. Их одежду украшал ещё расстегнутый       короткий жакет, отделанный мехом. Про эти диковинные одежды жених подумал с ухмылкой: «Одеваются, словно балаганные шуты».

      Жена английского барона выглядела отвратительно. Совсем худая, с резкими морщинами. Он горестно подумал: «Неужели и Нан вскорости такой же будет? Тогда пусть на мою постель не рассчитывает. У Нан всё же горят глаза радостью. Как же, перспектива остаться старой девой мало кого радует». Ему понравилась Зэлма, что прятала глаза от всех. И старшая дочь Викингхайзера Ирмина была очень привлекальна, она стояла рядом с мужем-толстяком и двумя малолетними белокурыми дочерьми.

      –Желает гость попить чаю из листьев мяты?– зазывала его хозяйка дома.

      Монти скривился:

      –Ехать в такую даль, только чтобы выпить чаю? Извращение. Налейте хотя бы бренди.

      –А после Вы пустите слух, что Вас опоили и женили,– вспылил Пирс Викингхайзер.

      –Не рисуйте из меня монстра.

      –А Вы немного лучше?

      –Тогда зачем Вы мечтаете выдать дочь за такого монстра?– язвил жених.

      –Непочтительный и грубый.

      –Я жду выпивку,– напомнил Монти.

      –Пройдёмте,– сдался хозяин дома.

      По дороге в столовую Монти ущипнул за зад старшую дочь Викингхайзера Ирмину и шепнул ей:

      –Какая Вы красивая…Жаль, что я поймал не Вас в тот роковой день…

      За столом зять Викингхайзера Эдвард Стерн льстил тестю и заодно давал понять будущему зятю, что свою дочь Пирс в обиду не даст:

      –Барон Викингхайзер скор на расправу: хищники, ядовитые пауки и всякие гады от его руки далеко не уходят.

      –Особенно я не люблю всяких гадов,– многозначительно поддакнул Пирс, намекая на конкретное лицо перед ним в виде жениха.

      Опустошив кубок, Монти узнавал:

      –Полагаю, приданое за свою дочь Вы не дадите, типа: я и так у Вас много добра утащил.

      Викингхайзер заметил:

      –Говорят: среди Армстронгов – Вы самый богатый. Видимо, и самый жадный.

      –Одно другому не мешает. И, потом, откуда мне знать, что после меня на Вашей Нан не перебывало пол деревни? А деньги как бы развеяли б эти мысли…

      Невеста всхлипнула и спрятала лицо за платочком.

      Барон Викингхайзер назвал сумму.

      Жених был неуклонен:

      –Если Вы добавите к её наследству ещё немного – это послужит хорошим стимулом для принятия решения. Ведь никому попало раздаёте милостыню, а родной дочке на процветание отдаёте.