Трое в одном доме не считая портвейна. Ростислав Олегович Нестеров

приглашал поучаствовать в создании плана Дома на основе сделанных измерений, говорил что-то про пиво, но по легкой неуверенности скользнувшей в голосе я догадался, что финского баночного у него больше нет. Говорил он, конечно, убедительно, но в каждом слове просто сквозило сильное желание навесить на меня всю черновую работу по расчетам и черчению. Сам он при этом взял бы на свои плечи тяжелое бремя общего руководства процессом. Ну, может, еще пиво подносить и разливать.

      С другой стороны, Поросьян, между делом, как будто случайно, обмолвился о походе в библиотеку к той самой знаменитой Таньке и предположил, что полную информацию с большей вероятностью удастся получить в случае комплексного подхода, то есть если работать вдвоем. И хотя я сразу понял, что ему просто не охота в одиночку копаться в книгах, это предложение мне понравилось больше. Тем более, что Поросьян обязательно чего-нибудь притащит для разогрева. Примерно так оно и вышло.

      Пока Поросьян с Танькой зачем-то (???) заперлись в отдаленной темной кладовке, я копался в каталоге, стоя по ходу дела на стреме и потихоньку посасывая принесенное любвеобильным Поросьяном полусладкое шампанское. В принципе получилось вполне симпатично – сидишь себе, карточки перебираешь, слова разные читаешь знакомые, как горло пересохло – осмотрелся, нагнулся, из—за ножки стола пузырек вытащил, хлебнул незаметно, обратно поставил. Таньку никто не искал, если не считать какого-то наглого типа с показавшимся мне немного знакомым голосом – впрочем, я его не видел, а только слышал краем уха, как он без приглашения вперся прямо в служебное помещения и стал допытываться где Татьяна. Но мое вмешательство не потребовалось: одна из сотрудниц библиотеки довольно строго сказала, что Татьяны сейчас нет – вышла по делам, и тип отвалил, злобно хлопнув дверью. Так что дежурство мое прошло в целом спокойно…

      Но обнаружить хоть что-то относящееся к делу не удалось, да я, честно говоря, и не представлял, что именно надо искать, и когда ближе к обеду появился Поросьян с подругой, похвастаться было нечем. Так я им и сказал. Поросьян повозмущался, что я так бездарно использовал предоставленные мне время и возможности, предоставленные, между прочим, благодаря его значительным усилиям, он многозначительно приобнял Таньку, оказавшуюся действительно вполне симпатичной, и полез за шампанским. Вот тут-то его возмущение стало неподдельным, как говорится, такое не сыграешь, поскольку шампанское я выпил. И, как мне кажется, вполне законно – ему досталась женщина, а мне вино. Чего ж тут возмущаться? Вокруг в ожидании представления потихоньку стал собираться народ, в том числе и академики, даже заведующая заглянула на шум – Поросьян разошелся не на шутку, да и мне как-то обидно стало. Сидел бы с Беркширом сейчас и план рисовал в свое удовольствие!

      И тут Танька проявила себя в высшей степени разумно: первым делом она ограничила круг участников конфликта, мягко переместив нас из общей залы в служебное помещение, затем плотно закрыла дверь, рассадила нас по разным концам стола и предложила