Агат Кристин: Кубок Стихий. Иван Бестужев

таких делах людей с улицы не бывает. Особорожденные у конюхов не рождаются. Это только в сказках бывает, когда босой нищий становится королем. А у этого парня очень непростая наследственность, – Даниил потянулся, закинул руку за спину и почесал между лопаток, насколько смог дотянуться, после чего продолжил уже менее серьезным тоном. – А то, что он напился и в каталажку загремел, так у него причина уважительная. Ты, когда с Сабриной расстался, неделю как ворон без крыльев ходил, а вы с ней ведь даже не целовались ни разу…

      – Учитель… – покраснел молодой ученик, – это совсем другой случай. И вообще у нас все было…

      – Не ври, – Даниил поднялся и направился в соседнюю комнату. – Я же по ауре вижу, что ты до сих пор девственник.

      – Учитель!.. – взвыл Алексей.

      – Не отвлекайся от дела. Я пока пожрать приготовлю.

      Если бы Алексей был чуть более опытен или же просто попытался прощупать дом при помощи своих способностей, то наверняка бы почувствовал, что в тот вечер, кроме представителей Ордена Аранхейма, особняком Кристинов заинтересовался еще кое-кто. Хотя, поздний гость был достаточно опытен и силен, чтобы скрыть свое присутствие, как от простых глаз, так и от магического взора.

      Как и тогда, в Аранхейме, он не снял капюшона, и оставалось только удивляться, как позднему гостю удавалось не споткнуться в темноте чердака дома Кристинов. Пробираясь сквозь завалы барахла, накопившиеся за все эти годы, он ни разу не запнулся и не опрокинул ничего из всего этого старья. Лавируя между мебелью, корзинами, старыми зонтами, кошелками и еще, черт его знает, каким хламом, гость подобрался к старому, видавшему и лучшие дни, дорожному сундуку. Небольшой, добротно сколоченный, но побитый временем и многочисленными дорогами, он, будто нарочно был задвинут в самый дальний угол чердака.

      Поздний гость постоял над сундуком, какое-то время, разглядывая его словно старого друга, с которым давно не виделся. В неверном свете луны, звезд и уличных фонарей, пробивавшегося сквозь маленькое слуховое окно тускло поблескивали кованные медью углы и замок.

      Гость нагнулся, поднял крышку, и оказалось, что сундук не заперт. Внутри обнаружился такой же хлам, как и снаружи. Какие-то старые вещи, которые трудно было разглядеть при таком-то свете. Ничего удивительного, что гость ни на, что из этого не позарился.

      Наоборот, он вынул из-за пазухи небольшой кожаный предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался записной книжкой в потрепанном кожаном переплете. Поразмышляв какое-то время, словно решаясь, расставаться ему с этакой ценностью или нет, гость все же положил книжку в сундук и захлопнул крышку.

      Глава II

      Знойный изнуряющий день сменился прохладным вечером, принеся наконец-то в город свежесть и умиротворение. От нагревшейся за день брусчатки все еще шаяло теплом и духотой, но из парков и закоулков уже тянуло зябкими сквозняками. Климат в столице был не из лучших.

      Выйдя на крыльцо участка жандармерии, Крампас поежился и плотнее