Рассказы о любви (сборник). Людмила Петрушевская

контачишь?

      Нина ответила:

      – Спасибо на добром слове.

      – А это кто? (Он так небрежно кивнул на А. А., как будто тот был далеко и не слышал.)

      – Это наш друг, – сказала, помолчав, Нина.

      – Все ясно, – неуместно весело для таких обстоятельств отвечал Виктор и вдруг как бы в сторону добавил: – Квартиру на меня запиши. А то ты одинокая, возраст уже… Знаешь, разный народ бывает иногородние. Убьют.

      – Правда? – удивилась Нина. – У меня же сестры.

      – Так муж будет наследник! Убьет и унаследует!

      Тут Виктор поглядел на свою тощую Марину, которая смотрела на него пьяно и выразительно, как на идиота.

      Вдруг А. А. подал голос (с учительской интонацией):

      – Нина, мы опаздываем.

      Нина почему-то оглянулась, опустила голову, поворотила оглобли, фигурально выражаясь, и пошла прочь.

      Виктор остался стоять со словами «А помянуть?».

      А. А., делать нечего, бросился следом за Ниной. Надо было спросить ее как идти до метро. Да она ведь точно пойдет на метро.

      Билет у него был на ночной поезд.

      При всем прочем надо сказать, что А. А. был исключительно трусливый и стеснительный мужчина.

      На его уроках поэтому творилось полное безобразие, допризывники пулялись пережеванными бумажками, стоял шум как на вокзале.

      Таким образом, А. А. пошел следом за Ниной – как-нибудь она доведет его до чего-нибудь. Спросить что-либо он побоялся.

      Полная фигура его будущей жены двигалась машинально, автоматически. При поникшей голове вполне можно было представить ее в виде ожившей статуи скорби и обиды, если сделать скульптуру на шарнирах и с мотором.

      Даже какое-то нечеловеческое величие угадывалось в этой немолодой девушке.

      Оскорбление иногда придает человеку силы, как бывало с А. А. после бесед в кабинете директорши.

      И здесь произошло следующее: на тротуар перед А. А. въехал грузовичок и загородил собой всю перспективу. Тут же его начали разгружать с кормы какие-то люди.

      А. А. кинулся в обход, а другие навстречу ему тоже кинулись в обход, москвичи же, все как один рвутся вперед, колотырный народ, и не дали быстро пройти.

      Когда он оказался по ту сторону полосы препятствий, Нины уже не было.

      Ни адреса у него, ни фамилии. Алевтина всё, спустилась, уехала вниз.

      Сколько она рассказывала про Нину, про ее жизнь, что Нина как святая. Никогда ни слова матери поперек. Две других дочери бросили старуху, рассорились с ней, а Нина так с ней до конца и просидела. И не видела никакой жизни. Ни в кино, ни к знакомым. Самоотверженность.

      А. А. мудро внутренне улыбался в ответ на такие рассказы. Сватовство майора!

      И понимал, зачем Алевтина его вызвала в Москву, к себе в больницу. Затем и вызвала.

      Он спросил где метро и шел автоматически. Сердце его ныло. Чувствовалась полнейшая пустота во всем теле. Как будто что-то вынули изнутри. Какое-то наполнение. Он раньше сопротивлялся Нине, а тут стало некому. Оставили жить без смысла.

      До поезда десять