Уникум. Наталия Шитова

толстухе только усилилась. Неудивительно, что у такой мамаши ребенок никак не может успокоиться…

      Родион с неохотой встал и пошел прочь, пока его не потянуло сказать нерадивой мамаше все, что он о ней думает.

      Он уже давно понял особенности своей проклятой натуры. Быть противным зажравшимся злыднем было приятно. Энергетический вампиризм спасал Родиона. Ему было совсем не жаль тех, на кого приходилось выплескивать свое напряжение.

      Сахарная трубочка благополучно растаяла в желудке. Родион, засунув озябшие руки в глубокие карманы пальто, шагал по бульвару. Ему было хорошо. Проблемы должны были начаться чуть позже, когда вечером Страж заведет свои чертовы благоразумные проповеди, когда в воскресение вечером придется отработать по полной программе два часа в концертном зале…

      Родион свернул к Неве, подошел к самому парапету, остановился, отрешенно глядя на воду. Ему стало по-настоящему здорово. Он редко имел сладостную возможность побыть совершенно одному на этом свете. Честное слово, ради этого стоило удирать из дома и портить нервы заботливому Стражу.

      – Добрый день! – послышался совсем рядом смутно знакомый голос.

      Родион повернул голову.

      Рядом стоял странный молодой человек в нелепой шляпе и несусветном пальто цвета хаки. Худущий, большеротый, с редкой козлиной бородкой и постно-кислым выражением на осунувшемся лице…

      Со своей зрительной памятью Родион был несколько не в ладах. Раз увидев человека, Родион запоминал его, иногда даже мог восстановить весь облик по случайно запавшей в память детали, мог даже вызвать у себя четкий зрительный образ. Но вот что всегда припоминалось с трудом, так это то, где именно и при каких обстоятельствах встречал Родион того или иного человека.

      Этого козлобородого человечка Родион, несомненно, видел совсем недавно.

      – Здравствуйте, – повторил козлобородый. Несмотря на огромный, от уха до уха рот, он говорил, почти не разжимая губ: раскрывалась лишь узкая щелочка, открывающая два крупных передних зуба. Выглядело это даже не смешно, а скорее противно.

      Родион церемонно кивнул:

      – Не имею чести.

      – Вы забыли меня, Родион! – козлобородый сначала плотно сжал губы, а потом растянул их в резиновую ниточку. – Вчера вечером я подавал вам и вашему брату стулья.

      Родион едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну конечно! Та самая бледная немочь в светлом костюме, исполнявшая на Совете роль лакея.

      – Припоминаю, – пожал плечами Родион.

      – Ну и отлично, – кивнул козлобородый. – Может быть вы припомните еще и то, что меня зовут Марьян.

      На это Родион промолчал. Как только имя прозвучало, он хорошо представил себе, с кем имеет дело. Практически не сталкиваясь с козлобородым лично, Родион кое-что о нем слышал. Реклама услуг Белого Марьяна регулярно помещалась на последних страницах еженедельных купи-продаек. Кажется, козлобородый слыл мастером по изменению какой-то там полярности с отрицательной