Полигон. Сергей В. Бойко

Браво, Полковник! В самое яблочко! Мы с тобой живем на полную и ничего не фиксируем. Поэтому жизнь нас бьет, сжигает, корежит, грызет и ломает – со всех сторон! А его не трогает. Потому что он не живет! Чувствуешь, писатель, какая между нами большая разница? К тому же, ты – лентяй. Ну? Будь здоров, бездельник!

      Лавров поднял свою рюмку и расхохотался.

      – Присоединяюсь! – широко улыбнулся Полковник, поднимая свою.

      – Вы пережили, а я должен обессмертить, – уныло констатировал я. – Будьте вы все здоровы!

      Ну что ж, они дали мне почувствовать нашу разницу, – и мое сопротивление пало. Правда, я отвоевал себе условие привлекать их обоих для консультаций – при необходимости – в любое время дня и ночи. Они поначалу наотрез отказались помогать, упирая на то, что, во-первых, у меня есть все необходимые материалы, и, во-вторых, что им некогда. Тогда я уверил их, что материалы давно утеряны, как и старые варианты романа, – врал, конечно, но что было делать? Не идти же у них во всем на поводу!

      – Десять лет прошло! – лукаво напомнил я.

      Они вздохнули:

      – Десять лет… Да, это срок…

      В конце концов, они мне поверили и согласились на мои условия. Или сделали вид, что поверили и согласились. И я вспомнил одно из любимых изречений Лаврова, которое звучало так: «Когда я заявляю, что обманываю вас, я вас обманываю!» Да, от него можно было ожидать чего угодно.

      Итак, я принялся за «Полигон», преодолевая ржавое сопротивление времени, материала и людей, еще не представляя, куда заведет меня вся эта безумная затея и какие разочарования и потери ждут меня на этом пути. Для начала я написал заголовок – почему-то на греческом языке. Не знаю, может быть, чтобы откреститься от прошлого, но я написал: «Πολύγωνο. Роман» – и дальше:

      «Порфирий Лавров прилетел из Москвы на Полигон сразу после Дня гнева. Миссия его была особая, задание специальное, инструкции исчерпывающие. Работать он должен был под прикрытием. Но, не смотря на самую тщательную подготовку, которую обеспечил ему полковник ФСБ Перетягин, страхуя от возможных неприятностей, – несмотря на все их титанические усилия! – они и представить себе не могли, с чем тут в действительности придется столкнуться Лаврову, – настолько невероятные события и явления развернулись на Берегу и площадках Полигона с началом его негласных следственных мероприятий.

      Первое событие, отмеченное потом в череде «невероятностей» как изначальное, произошло как раз перед прилетом Лаврова на Полигон. Это – бесследное исчезновение вертолета со следственно-оперативной группой из Москвы и начальником Полигона. Этот день назовут потом «Днем гнева» – и начнут отсчет фатального времени именно с него, будто прежде ничего подобного тут не происходило. На самом деле этому дню предшествовали достойные внимания диковинные события, случаи и явления, но они долгое время хранились втайне от посторонних и не попадали в официальные отчеты. Москва о них даже не догадывалась…»

      Я создавал этот «Полигон»