Загадки и трагедии Арктики. З. М. Каневский

трудом – она выскальзывала из «пальцев» протеза, – потом стал печатать на портативной немецкой машинке «Оптима» с помощью специальных плексигласовых молоточков.

      Но тяга «полярного волка» к путешествиям, помноженная на силу воли и оптимизм, взяла свое. Сначала состоялась экспедиционная поездка на машине по всему черноморскому побережью Крыма и Кавказа с университетским товарищем, потом Каневским овладела идея снова побывать в Арктике – друзья пригласили на полярную станцию на острове Хейса (Земля Франца-Иосифа). С острова Хейса Каневский шлет домой короткую радиограмму: «Я счастлив!», «и в этих словах содержалась правда, вся правда, и только правда! Задували метели, били в лицо, закрытое матерчатой маской, я задыхался от упругого морозного воздуха, передвигаясь навстречу ветру короткими перебежками между домами, руки в протезах отчаянно леденели, ноги в унтах промерзали, казалось, насквозь… и все вместе это называлось счастьем». Очерк об этой поездке стал первой публикацией Каневского в очень популярном тогда журнале «Знание – сила», выходившем тиражом семьсот тысяч экземпляров.

      Продолжение сотрудничества с журналом вылилось в частые командировки на Крайний Север и во многие города страны, прежде всего в Ленинград, где Каневский брал бесчисленные интервью у знаменитых полярных исследователей и подолгу работал в богатейших архивах музея Арктики и Антарктики. В 1969 г. издана его первая книга – «Между двух океанов» – про историю освоения трассы Севморпути, через четыре года вышла еще одна – «Разгаданный полюс» – об открытии Северного полюса и сразу вслед за ней – «Льды и судьбы». И далее, на протяжении более двадцати лет, до самой смерти Зиновия Михайловича в 1996 г., – четырнадцать книг, посвященных истории открытия и освоения Арктики, более пятидесяти статей в научно-популярных журналах, переводные статьи и книги…

      Вдова писателя так пишет в своих воспоминаниях о Зиновии Каневском: «Зиночек – это особый мир, уникальный и прекрасный в своей человеческой сущности, но как об этом написать (я не умею), чтобы не получился слащавый, засахаренный образ, как словами отразить его своеобразие, притягательность, особый магнетизм, и в чем он?…все, как сговорились, в подробностях описывают тот трагический случай на Новой Земле, и как это его не сломило, и он продолжал ездить в Арктику и писать об Арктике. Конечно, все это верно, но ведь мужественных людей на самом деле очень много, и пользуются они заслуженным уважением и восхищением, и очерки о них пишут, все правильно. Но к Зиночку, помимо уважения, многие испытывали просто любовь…». И далее: «У Зиночка было удивительно светлое восприятие жизни, которое органически сочеталось с его особым юмором, всегда добрым и мягким, никогда не злым или циничным. Любое острое слово, анекдот, смешная ситуация тотчас же повышали ему настроение и вызывали желание пересказать другим, чтобы и они могли посмеяться… С ним никогда не было скучно, и ему никогда не бывало скучно – от всегдашнего ощущения полноты и интересности жизни. <…> Конечно, его