Под флагом цвета крови и свободы. Екатерина Франк

решетчатыми клетками в человеческий рост. Проводившие Эрнесту матросы не стали с ней разговаривать, да и она не рискнула настоять – эти двое были новичками, совсем плохо ей знакомыми, и переманить их на свою сторону едва ли удалось бы, а вот вызвать ненужные подозрения – вполне. Обыскать ее они, слава Богу, не догадались, и девушка, как только захлопнулась тяжелая дверь, вытянула из сапога припрятанный за голенищем кортик – не оставаться полностью безоружной никогда ее научил еще отец.

      Нужно было спешить, просовывая кончик лезвия в скважину замка, лихорадочно думала она. Квартирмейстер Тобиас Стивенсон по прозвищу Ловкая рука, полученному за умение выигрывать в карты и кости при буквально любом раскладе, был одним из первых завербованных ими людей и поначалу очень сильно порой выручал их деньгами при расчете с командой. Был он невысок, но крепок и плечист, мастерски рубился саблей во время абордажа, в свои сорок с лишним лет с легкостью лазал на такие участки рангоута, которых избегали даже самые бывалые такелажники, и был уважаем всей командой за справедливость и беспристрастность. Однако имел этот человек и еще одно качество, отмечаемое куда реже и немногими – в какой-либо рискованной ситуации он мгновенно определял приоритетную для себя позицию и сразу же занимал ее без колебаний. И если на сей раз он решит, что для него лучше принять сторону капитана, а не низложенных старшего помощника и штурмана…

      Замок скрипел, но упорно не желал поддаваться. Эрнеста, изо всех сил сдерживая готовые сорваться с уст ругательства и дрожь в затекших руках, продолжала орудовать лезвием до тех пор, пока не услышала долгожданный щелчок замка. Засунув кортик обратно в сапог, она выбралась из клетки и уже подбежала было к двери, когда та внезапно распахнулась.

      – Так и знал, что нельзя надолго оставлять тебя одну, – с усмешкой заявил Винченсо, в сопровождении двух матросов вступив в карцер. Эрнеста невольно попятилась, но, овладев собой, скрестила руки на груди.

      – Что это значит, Винченсо? – как можно более спокойно и твердо спросила она. – Правда, мы с тобой не всегда соглашались в некоторых вопросах, но ведь не мог же ты посчитать меня и Билла предателями?

      – Факты – вещь упрямая, мисс Морено, – с непроницаемым видом ответил Алигьери. Словно почувствовав в нем какую-то тщательно скрываемую слабость, Эрнеста мгновенно подалась вперед и положила руки ему на плечи:

      – Какие еще факты, Ченси? Мы же втроем организовали это дело, помнишь? И мне, и Биллу наша команда дорога ничуть не меньше, чем тебе! Я признаю, что погорячилась – прости меня, просто это обвинение мне было очень оскорбительно. Но ведь ты и сам понимаешь, что мы в жизни не стали бы сотрудничать с врагами! Да и какой от этого прок? Для испанцев все мы – пираты, одинаково заслуживающие петли…

      – Ты и сама испанка, – возразил Винченсо. – Неужели ты, с твоим умом и способностями, не сумела бы договориться с ними?

      – Что?.. Ты серьезно?! Да я едва понимаю их язык, если хочешь знать! – сжав кулаки,