МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая. Александр Черенов

даю открытым текстом: Вы помогаете нам «исполнить завещание Ильича» – а мы сохраняем Вам физическое и психическое здоровье. Сверх того, по завершению работы, Вы получите крупное денежное вознаграждение, работу по специальности, квартиру в Москве, а при желании – и место в политике. Не хотите Москву – берите Париж или Лос-Анджелес на выбор. Мы гарантируем Вам прощение всех прошлых грехов и прегрешений. Что скажете?

      Медик простецки почесал кончик носа.

      – Предложение действительно откровенное… А с учётом моего теперешнего положения – просто царское. Великодушие Ваше не знает границ…

      – Знает, знает! – смеясь, махнул рукой Глава. – К сожалению, я ограничен в своей благотворительности наличными возможностями. Но на доброе дело мне… не могу сказать: «ничего не жалко», но многого не жалко. Так, значит – по рукам?

      – А у меня есть выбор?

      – Конечно!

      Улыбка на лице Главы достигла максимума ширины – а глаз его многозначительно съехал на содержимое тележки.

      – Вы помните старый фильм «Адъютант Его Превосходительства»?

      – Разумеется.

      – Сцену допроса в контрразведке паровозника Кособродова?

      Медик лишь на мгновение «отлучился за воспоминаниями».

      – А-а-а: намекаете на слова полковника Щукина о том, что «мы калек не выпускаем: сами понимаете, надо блюсти внешние приличия»?

      Глава расхохотался – и хлопнул себя по ляжкам.

      – До чего же приятно иметь дело с умным человеком: на лету схватывает!..

      Верный себе, уже в следующее мгновение он ничем не напоминал «свойского парня».

      – Надеюсь, что до этого не дойдёт. Не так ли, уважаемый Медик?

      – Я тоже надеюсь.

      – Не-е-т, приятель!

      Лицо Главы утратило последние остатки благодушия. Глаза его сузились – и ощетинились тысячами незримых, но таких ощутимых ледяных игл.

      – Это я могу надеяться – а Вы должны сделать всё для того, чтобы мои надежды оправдались! Вот такое у нас будет распределение ролей!

      Медик опустил голову, прикрыл глаза и принялся массировать их пальцами. Глава с любопытством наблюдал за телодвижениями визави. Хотя – только ли с любопытством? Вряд ли в Кремле и за его пределами нашёлся хотя бы один человек, который взял бы на себя смелость утверждать, будто Глава поверил в искренность контрагента и его готовность сотрудничать с режимом. Такого человека не существовало в природе: Глава был классическим «Фомой неверующим». И поэтому сейчас он разглядывал «борющегося с самим собой» Медика не столько с любопытством, сколько с иронией и даже насмешкой. Нет, он не сомневался в согласии Медика, но очень сомневался в мотивах и потайных замыслах контрагента.

      Наконец, визави перестал бороться с собой.

      – Полагаю, у меня нет выбора…

      Глаз его выразительно покосились на содержимое тележки.

      – А это не тянет на чин выбора.

      Обычно Глава и не пытался избавиться от «неконструктивной»