Тайны Лукоморья. Свитки кота Баюна. Любовь Сушко

полета кот решил воину белый свет показать.

      Летят они и видят, что там, внизу, Микула землю пашет.

      – Это он орет, – говорил кот, на пахаря лапой указывая, оратай наш, кормилец.

      Такое словечко о пахоте от Чародея Славена слышал кот, и понял, что это значит.

      Только незадача случилась. Завидев Змея, как закричал пахарь, да руками замахал. То ли на помощь кого-то звал, то ли так отпугнуть чудовище решил.

      Кот крутанулся и свалился со Змея от неожиданности. Едва успел его Горыныч подхватить на лету да назад вернуть к себе на спину усадил, расторопный оказался.

      Тут уже заорал сам кот, да так истошно, что сердце у Добрыни замерло и сжалось от жалости к бедному коту. Он мысленно успел с котом попрощаться, себя корил за то, что кота не удержал, на красоту земли засмотрелся.

      От такой суматохи все перепуталось у него в голове. И он был уверен, что орать, это не землю пахать, а громко кричать, когда сильно перепугался или разозлился на кого.

      Когда расшумелся Леший на своих помощников, то он так и спросил:

      – Ты чего орешь?

      Удивился Леший, вроде он не работал, с чего это Добрыня взял, что он орет, но спорить с ним не стал.

      Так и забылось первое значение этого красивого и полезного слова, и стало оно совсем иное значить. Кот понял, как это случилось, но ничего поправлять не стал. А что делать, слово не воробей, вылетело, не поймаешь.

      Но все с тех пор, как прокатились на Змее наши герои, изменилось, сначала пахаря ласково оратай – оратаюшка называли, а потом того, кто кричит и шумит – орун величать стали. И попробуй пойти, то ли о работе тяжкой, то ли о крике и оре речь идет?

      7. Таинственное число семь

      Когда-то давным-давно на острове Буяне стал чародей счет вести всему, что было у них рядом – птицам в небе, рыбам в море, деревьям в лесу.

      Тогда чародей Славен и стал учить всех считать.

      – Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь

      Не любил многие числа чародей Славен, но вот число семь ему нравилось всегда. И с него он начал Добрыню, когда тот стал уговаривать его научиться считать.

      – Ты слушай да запоминай, есть такое число семь, волшебное, чародейское.

      – И что в нем такого особенного? – пожал плечами тот.

      – Семь дней в неделе у нас.

      – Вот и плохо, было бы больше, может, и жили бы дольше, – в рифму заговорил богатырь.

      Обиделся Славен, но все-таки на своем стоял:

      – Вот хотя бы семь чудес света в мире есть.

      – А ты их видал? Мало на весь – то мир. Могло быть и больше, от этого никому бы хуже не стало, – упрямился богатырь

      – Семеро одного не ждут, – подсказал ему кот Баюн, – ему тоже хотелось свою ученость показать.

      Но богатырь еще больше приуныл, как-то все меньше ему число семь нравилось.

      Тогда и кот рассердился, и произнес:

      – А с таких трудных в учении парней надо семь шкур спускать, может это поможет им учеными стать…

      Тут