Обещанная временем. Слава Соло

моей неземной красоте, например? – усмехаюсь я.

      – О вашем ядовитом характере, – все с такой же уверенностью и учтивой улыбкой отвечает он.

      Да он издевается!

      Нападать на меня в моем же доме!

      И вообще, атака – моя прерогатива. Не его. Да что он вообще себе позволяет?!

      – Не знаю, что за игру вы затеяли, но она мне не нравится. – С самым оскорбленным видом произношу я, указывая глазами в сторону выхода. На языке нашего этикета это значит, что гостю пора уходить.

      Но нахал не двигается с места.

      Более того, теперь он принимает расслабленную позу, откидываясь на спинку софы, и вытягивая руку вдоль ее спинки. Его пальцы тут же оказываются в опасной близости от моего плеча.

      Да этому типу нравится играть с огнем!

      Не двигаюсь с места, делая вид, что не заметила его жеста.

      – Я не виню вас, Лали, – внезапно произносит он, склоняя голову к плечу, – наверное, это утомительно, испытывать на себе атаку буквально каждого веги в Аргарде. Но и их можно понять, – тут же добавляет он, получая за это еще один сердитый взгляд, – вы самая желанная невеста Аргарда. Не только из-за вашей неземной красоты, как вы выразились, но и из-за связей вашего отца, чистоты крови. Поверьте, девушек с такой безупречной родословной и незапятнанной честью просто нет.

      – Вы это не понаслышке знаете, да? – не удерживаюсь и вворачиваю я.

      К моему неудовольствию, он вновь заходится громким грудным смехом.

      И тут я замечаю, что вообще-то он ничего.

      Эта мысль ударяет меня обухом по голове.

      Обычно я даже не рассматривала своих жертв на предмет привлекательности.

      Мне просто хотелось досадить отцу, который сетовал на то, что я отшила всех мужчин из приличных семей, и остались одни только кутхи.

      Гай Яр обладал жесткими, мужскими чертами лица. Его кожа была немного обветренной, гладко выбритой. Глаза глубоко посажены, от чего взгляд казался еще более пронзительным. Мощное тело с сильными мышцами, которые читались даже сквозь толстую ткань военной формы. Но самым притягательным был тембр голоса и сила, буквально исходящая от него. Да, разумеется он был воином, и это казалось должно было быть очевидным. Но я знала многие примеры того, как наследники своего рода совсем не соответствовали этому званию. Гай Яр же был настоящим граштрием.

      Пойманная им за этим разглядыванием, я спохватываюсь и тут же прячу глаза. Слава богу, он достаточно благороден, чтобы не придать этому словесное значение. И все же я вижу у него победный взгляд, когда снова встречаюсь с ним глазами.

      – Послушайте, Лали, я не хочу свататься к вам с порога. Поверьте, мне ничуть не менее важно узнать человека, прежде чем вступить с ним в брак. Мой род не менее знатен, чем ваш, и я могу претендовать на руку любой девушки в Аргарде, но, – его взгляд становится мягче, – мне интересны вы. Возможно из-за сплетен, как вы сказали, – «а возможно из-за своего раздутого эго», желчно думаю я про себя. – Все, что я вам предлагаю сейчас – это дружбу. Что скажете?

      – Звучит… Вполне приемлемо, – неуверенно