Пространство сна. Михаил Климов

по стенам номера. – Пока во всяком случае…

      – Может быть, позвонить губернатору?

      – Знаешь, – вдруг сообразила она, – может, можно дорогу сделать поприличней к этой больнице? Улица называется Большая Социалистическая.

      – Я скажу. Что еще?

      – Вроде все.

      – Ир… – сказал он и замолчал.

      Повисла недлинная пауза.

      – Что? – спросила Ирина, хотя прекрасно понимала, о чем именно он собирается спросить.

      – Как ты думаешь, шансы есть?

      – Не знаю, не хочу загадывать… – Она несколько раз повторила эти слова. – Не хочу, не хочу…

      – А он кто, этот врач? – Тимофей как будто перевел разговор на другое, хотя, по сути, спрашивал о том же. – Педиатр, психолог, травматолог?

      – Он сумасшедший… Все, Тим, завтра рано вставать… Целую…

      Она просто прервала разговор под благовидным предлогом, потому что боялась в очередной раз сказать что-то, что могло бы поселить в них надежду. А потом – облом, как было уже много раз…

      Если честно, положа руку на сердце, она уже почти совсем перестала надеяться на выздоровление сына. Страшный диагноз, состоящий из почти десятка латинских слов, по-простому означавших смерть почти половины головного мозга, с самого начала давил ей на психику, не давал разогнуться. А семь, нет, восемь неудачных попыток добиться хоть какой-нибудь перемены привели ее к почти полному отчаянию…

      Надо отдать должное Тимофею, который терпеливо изо всех сил поддерживал жену и делал все, что мог, и еще чуть-чуть. Замковская сегодня хорошо знала, как много семей рухнуло, когда случилось такое или подобное несчастье с ребенком. Мужья просто бросали жен, не объясняя причины, и такими историями были полны все приемные всех больниц России, которых она за последнее время повидала немало. И хотя Ирина никогда в них не задерживалась – звонок Тимофея или кого-то из его друзей всегда выводил ее в особый ряд, но совсем не видеть и не слышать этого она не могла.

      Она прошлась по номеру, потрогала простыни на постели – влажные… Пришлось включить обогреватель, предусмотрительно купленный вместе с мебелью. Вот глупость: второй, предназначенный для Сереньки, тоже остался здесь. Она подошла к двери, распахнула ее. Охранник, подпиравший косяк, тут же выпрямился.

      – Как тебя зовут? – спросила Замковская.

      – Евгений.

      – Серенька спит, ты не знаешь?

      – Да уж с полчаса не слышно там никого. – Охранник радостно закивал.

      – А где Надин?

      – В буфет пошла купить себе воды какой-то мудреной.

      – Так в номере же есть минибар, – раздраженно сказала Ирина, хотя понимала, что Женя ни в чем не виноват.

      – Она говорит – того, чего ей хочется – нету…

      – Пусть зайдет ко мне, когда появится.

      – Хорошо.

      Она уже собралась закрыть дверь, когда услышала голос Жени:

      – Ирина Николаевна, – как-то робко, почти испуганно сказал он, – тут такое дело, к вам женщина пришла…

      – Какая