Правитель Пустоты. Цветок пустыни. Софья Сергеевна Маркелова

пес Пророка?

      – Залмар – мой единственный истинный бог. Я почитаю его Заветы выше своей жизни и всего лишь хочу провести вечер как подобает смиренному божьему человеку – за чтением книги.

      – Ну сиди и читай тогда. Что тебе от меня-то надо? – тюремщик явно не поверил услышанному и все ждал обмана.

      – Видите ли, эфенди, мой экземпляр Заветов остался где-то в горах, выпал в темноте, – Ашарх не заискивал, но его голос обволакивал собеседника. – Можно ли одолжить вашу книгу? Всего на один вечер. Я же не прошу ничего запретного.

      Общинник замялся, он переводил взгляд с карманного экземпляра Заветов, лежащего на столе, на робко улыбающегося пленника.

      – Ну ладно. Ничего же дурного в этом нет, правда, – негромко проговорил себе под нос страж, передавая книгу профессору.

      Ашарх внутренне ликовал. На вопросительный взгляд Лантеи он лишь лукаво улыбнулся, а после углубился в чтение. Девушка так и не дождалась, когда же ее спутник прервется, и легла спать одна.

      Капитан Карлай пришел будить заключенных очень рано. Двое тюремщиков бодрствовали, но вид у них был измотанным из-за бессонной ночи. Как, впрочем, и у Аша, который несколько часов провел в обнимку с Заветами и совершенно не выспался.

      Пленникам опять связали руки. Капитан был молчалив и насторожен. Он вместе с Исандиром и Колидом повел заключенных на верхние этажи крепости. В узких каменных коридорах процессия иногда сталкивалась с солдатами или хозяйничающими женщинами. Все были в заботах.

      Наконец Карлай остановился рядом с высокой стрельчатой аркой, ведущей в соседнее помещение, откуда доносились рассерженные голоса. Капитан приказал двоим сопровождающим остаться в коридоре, а сам вместе с пленниками зашел в комнату. Это оказался большой, но совершенно пустой зал, где рядом с одиноким узким окном стоял единственный предмет мебели – заваленный бумагами стол. За ним восседал немолодой мужчина, чей рассерженный голос было слышно по всему этажу, а рядом толпились смущенные люди в белых одеждах.

      – Я не позволю вам испортить этот божий день! – брызгал слюной, очевидно, комендант крепости. – Меня не интересуют ваши оправдания! До полудня стена храма должна быть восстановлена!

      – Но старейшина Саркоз! Мы не справимся за шесть часов, – жалобно проговорил один из общинников.

      – Тогда вспомните о том, что тысяча людей окажется лишена священного праздника исключительно из-за вашей нерасторопности! Прочь с моих глаз, иначе я прикажу вас выпороть!

      Расстроенная толпа мужчин и женщин быстро покинула зал. В помещении остались лишь несколько воинов, которые молчаливыми статуями замерли около стен.

      – Карлай! Благостен Залмар! Кто это с тобой? – спросил комендант, поднимаясь из-за стола. Это был высокий мужчина с военной выправкой, из-за которой его плечи казались слишком широкими по сравнению с остальным телом. Он обладал волевым лицом, испещренным множеством глубоких морщин. Первая седина уже прочертила белесые борозды в хвосте смоляных волос.

      – Благостен