Правитель Пустоты. Цветок пустыни. Софья Сергеевна Маркелова

ему: «Скажи мне, кто ты, о спаситель?»

      «Я житель этих мрачных мест», – ответил смертный человек.

      «Хочу тебе я в дар принесть тепло и жар в твою обитель,

      Чтоб больше холода болот ты не боялся весь свой век.

      За то, что вытащил меня, отняв от горла когти смерти,

      Тебе я уголь отдаю, что мной со дна трясин поднят.

      Ты мне помог опять ожить и вновь стоять на этой тверди,

      Возьми же этот черный дар. А мне пора – ветра манят».

      И Полубог ушел блуждать по миру дальше без надежды,

      Оставив старику с болот великий и бесценный дар,

      С которым смог дожить свой век он в теплоты объятьях нежных,

      Он «черным золотом» прозвал его за ценность и за жар.

      Когда последние слова песни замолкли, то Ашарх и Лантея еще долго не могли прийти в себя. У Самвела был чудесный мягкий голос, ласкающий разум, а гусли в его руках словно оживали. Да, менестрель действительно преподнес своим попутчикам настоящий подарок: на несколько минут он позволил им побывать в дальнем холодном регионе, своими глазами увидеть старинную легенду.

      Профессор невольно почувствовал расположение к этому нелепому улыбчивому человеку, который обладал настоящим талантом. И уже не казалась его одежда смешной, а повадки подозрительными. Тем более, что чем меньше километров оставалось до города, тем больше груженых обозов стало попадаться на пути, что подтверждало слова барда о ярмарке.

      Когда около пяти часов вечера вдалеке замелькали высокие городские стены с башнями, то менестрель начал уверять попутчиков, что знает в Уце неплохую харчевню, в которой можно было перекусить. Лантея просто устало махнула рукой, позволяя вести себя куда угодно, – сказывалось отсутствие завтрака и обеда.

      Перед распахнутыми воротами города была небольшая очередь из нагруженных товарами телег и повозок. Стража проверяла все обозы, но простые путники проходили в Уце без препятствий, на них даже не смотрели. В городе кипела жизнь: по случаю ярмарки улицы были украшены лентами и цветами, а на каждом углу пели музыканты и коробейники старались перекричать гомон толпы. Люди, редкие гарпии и даже гоблины сновали между домами, но основной поток спешил на центральную площадь. Повсюду висели изображения герба Уце – тонкая игла и обвивающая ее нить. Жители города с давних времен считали, что старинное название «Уце» переводилось с дореформенного языка именно как «игла», и очень гордились этим.

      Троицу несло через город живое течение толпы. Уце располагался на небольшом холме, у подножия которого пролегал исток могучей реки Локи, уходившей в восточные регионы Залмар-Афи и оттуда в земли ифритов. Сам по себе город был небольшим, разделенным всего на несколько районов, самый крупный из которых принадлежал ремесленникам: здесь располагались ткацкие мастерские. Именно в них создавалась лучшая одежда в стране: тончайшие рубахи, богатые кафтаны и расшитые туники. Гоблины закупались в Уце и развозили эти товары по всему миру – особенно такая добротная одежда ценилась в лесах альвов на юго-востоке материка.

      Когда профессор и его спутники, наконец, оказались на площади,