На третий взгляд, или Написанному верить!. Татьяна Рустамли

фасолью, как ему нравится.

      Решив, что чудо тоже нуждается в поощрении, я привстала на цыпочки и раскинула руки в стороны, сжав в объятьях невидимого и неосязаемого гиганта, ненароком заглянувшего в мою жизнь, а вернее, обхватив лишь большой палец его гигантской ноги, с трудом уместившийся в моей кухне.

      –– Спасибо-о-о-о!!! – выдохнула я весь воздух из лёгких, отчётливо услыхав, как моё выразительное мажорное «о» долгим эхом разносится по гулким коридорам вселенной, отдаваясь в каждой клетке моего тела.

      –– Пожалуйста-а-а! – раздался за моей спиной насмешливый голос Игорёши. – Всегда готов помочь.

      –– Так это всё-таки ты?! – я предусмотрительно опустилась на табуретку. – Не могу в это поверить! Признавайся, кто тебе помогал? Вот уж никогда бы не подумала, что ты на такое способен!

      –– Не так быстро, а то я не успеваю обрабатывать поступающую информацию, – захлопал глазами и замахал руками Игорёша, чрезвычайно правдоподобно изображая растерянность и удивление. – На что такое я, по-твоему, не способен?

      –– Не прикидывайся, не поможет.

      –– Да что случилось, наконец? – быстро потеряв терпение, благим матом закричал Игорёша.

      –– Это ты приготовил ужин?

      –– Что?!

      Такое неподдельное изумление смог бы сыграть только профессиональный актёр, да и то с третьей попытки, а мой Игорёша даже в художественной самодеятельности никогда не участвовал, только в семейных сценах, притом получалось не слишком убедительно.

      –– Тогда кто? – скривилась я.

      –– Твоя мама.

      –– Исключено всем ходом истории: во-первых, у неё сегодня заседание кафедры, во-вторых, это совершенно не её рука и не её стиль. А в-третьих, – я выдержала эффектную паузу, – ты не знаешь главного – в холодильнике ещё целая гора винегрета, а готовить винегрет в этом доме – исключительно моя прерогатива. Мама за это не возьмётся.

      Игорёша, тупо уставившись в пространство, задействовал оба полушария.

      Результат его напряжённых мозговых усилий застал меня врасплох:

      –– А где ты была весь день?

      –– У… Соньки, – не растерялась я.

      –– И давно пришла? – продолжал допытываться Игорёша.

      –– Часа полтора назад, – не моргнув глазом соврала я.

      –– В квартире никого не было?

      –– Разумеется.

      Игорёша снова впал в глубокую задумчивость, граничащую с трансом.

      –– Я ни этот борщ, ни этот винегрет непонятного происхождения есть не буду, – наконец заключил он. – И тебе не рекомендую.

      –– Я уже попробовала и то и другое. И знаешь, вполне съедобно и даже очень вкусно.

      –– Пагубные последствия могут обнаружиться не сразу, а спустя какое-то время. Существует такая коварная вещь как латентный период, – дрогнувшим голосом объявил Игорёша.

      –– Конечно-конечно, – услужливо поддакнула я. – Лет через тридцать у меня прорежутся клыки и рога, вырастут копыта,