Полуночная роза. Люсинда Райли

развязались, и неловкость, всегда сопровождающая массовые семейные сборища, исчезла. Редко встречающиеся между собой старшие родственники вспомнили, кто есть кто, неизбежное соперничество отошло на второй план, а их отпрыски перестали стесняться и нашли общий язык.

      – Ты только посмотри на своего сына! – сказала Вивеку Муна. – Кузины вокруг него так и вьются. Ему пора подумать о женитьбе.

      – Сомневаюсь, что это входит в его планы, – ответила свекрови Самина. – Современные мужчины не женятся раньше тридцати.

      – Значит, вы не собираетесь искать ему невесту? – поинтересовалась Муна.

      – Мы бы с радостью, только вряд ли он согласится с нашим выбором, – вздохнул Вивек. – У нового поколения свои понятия. У Ари собственное дело, он путешествует по всему миру. Времена изменились, мама, и мы с Саминой позволим детям выбирать спутников жизни самостоятельно.

      – Неужели? – подняла бровь Муна. – Какая современная точка зрения! Между прочим, из вас вышла неплохая пара.

      – Да, мама. – Вивек взял Самину за руку и улыбнулся. – Ты нашла мне прекрасную жену.

      – Мы не можем плыть против течения, – поддержала его Самина. – Молодежь теперь поступает, как им заблагорассудится, они хотят решать все сами. – Желая поменять тему, она нашла взглядом Анахиту. – Ваша мать – такая прелесть, просто чудо!

      – Мама – большая умница, только меня беспокоит, что она живет здесь с одной лишь Кевой, – вздохнула Муна. – Зимой в горах холодно, это вредно для ее старых косточек. Я много раз звала ее к нам в Гухагар, но она упорно отказывается. Говорит, что здесь чувствует себя ближе к корням и к своему прошлому.

      – Ох, уж это таинственное прошлое, – сказал Вивек. – Мама, ты когда-нибудь выпытаешь у нее, кто твой отец? Я знаю, что он умер еще до твоего рождения, но и только.

      – Меня это интересовало, когда я росла. Тогда я засыпала ее вопросами, а сейчас… Какая разница? Мама любила меня за двоих, и я не хочу ее огорчать, – пожала плечами Муна, с любовью посмотрев на Анахиту.

      Та поймала ее взгляд и поманила дочь к себе. Муна подошла к матери.

      – Что ты хотела, матаджи?[2]

      – Я немного устала. Пожалуй, вздремну, – подавила зевок Анахита. – А потом мне надо поговорить со старшим правнуком, Ари.

      – Кева, отведи маму в спальню, пожалуйста. – Муна помогла матери встать и, оставив ее на попечении служанки, вернулась к сыну с невесткой. – Мама пошла отдыхать, а после хочет поговорить с Ари.

      – Правда? – удивился Вивек. – Интересно, о чем?

      – Кто знает? – вздохнула Муна.

      – Надо предупредить Ари: по-моему, он не собирался задерживаться. У него рано утром деловая встреча в Мумбаи.

      – Ничего, пусть хоть раз в жизни поставит на первое место семью, – сердито сказала Самина. – Пойду разыщу его.

      Когда мать сообщила Ари, что прабабушка хочет с ним поговорить, тот, как и предполагал Вивек, вовсе не обрадовался.

      – Я не могу пропустить самолет, – заявил он. – У меня важные дела.

      – Тогда

2

Матаджи – ласковое обращение к матери (хинди).