Казна Империи. Константин Кураленя

Кто-то очень заинтересовался моими исследованиями. Так я стал врагом народа, приговор, статья пятьдесят восемь, срок, и вот я здесь.

      – Ну и дела, – только и смог вымолвить я.

      –

      Уже давно, молодой человек, я ничему не удивляюсь, – скорбно вздохнул профессор. – С уходом в небытие империи Российской власть имущие напрочь забыли, что такое элементарная порядочность и честь.

      –

      Ну, здесь-то я с вами готов поспорить, профессор. Держиморд и хамов хватало и в царские времена, – не выдержал я.

      –

      Вы совершенно правы, Андрюша, – легко согласился Павел Николаевич. – Возможно, во мне говорит ностальгия, но тюрем тогда было меньше.

      Я не стал спорить, потому что не знал, в какие времена было меньше тюрем, да и в свете последующих событий, о которых я расскажу позже, моё отношение к непогрешимости социалистического строя весьма пошатнулось.

      Бодрствующий охранник подбросил в костёр веток и сырой травы. Дымовая завеса вновь отогнала от нас надоедливый гнус.

      –

      Скажите, Павел Николаевич, а с какого боку припёку в этом деле Щусь? – поинтересовался я.

      –

      Как с какого? Ведь перед отправкой на Дальний Восток я имел беседу с самим Ежовым. Нарком недвусмысленно намекнул, что если мы не найдём клад, то расстрел будет для меня манной небесной. Но перед этим он позаботится о моих родственниках.

      – Вот сволочь! – не сдержался я.

      –

      И в этом деле он уже преуспел, по наговору, на следующий день после свадьбы, угодил в «Кресты» мой зять, секретарь партийной организации одного весьма солидного научного учреждения. Проделано всё это было с ужасающей жестокостью и цинизмом.

      –

      Ну, тут-то всё ясно, – горько усмехнулся я. – И повыше секретарей запросто садят.

      –

      Ведь Наташенька у нас поздний ребёнок. Покойная Елизавета Александровна души в ней не чаяла и перед смертью умоляла меня позаботиться о её будущем. Вот я и позаботился, – сокрушённо вздохнул старик.

      –

      Бросьте, Павел Николаевич, – успокаивающе произнёс я, – уж вашей-то вины здесь совершенно нет.

      –

      Не скажите, Андрюша, если бы не моя работа над историей чжурчжэней, то всё бы было иначе.

      Я промолчал. Да и как я мог успокоить горем убитого отца. Тем более что я знал об уготованном нам будущем. А из этого следует, что после зачистки будут уничтожены все вольные или невольные свидетели этого дела. Никого не минует сия горькая чаша. В то же время я подумал о подслушанном у дверей «хозяина» зоны разговоре. Неужели эти ребята за спиной у самого главного инквизитора затеяли свою игру? В таком случае им не стоит завидовать, их будущее виделось мне вполне определённо – его у них не было.

      –

      Павел Николаевич, – нарушил я затянувшуюся паузу, – а ведь нам уже выдали билет в один конец.

      – ???

      В ответ на откровенность профессора я решил рассказать ему о подслушанном разговоре. Выслушав меня, Павел Николаевич