Эпоха мечей: Короли в изгнании. Времена не выбирают. Время жить, время умирать. Макс Мах

снова скрутило кишки.

      «Неужели да?» – веря и не веря, и страшась заглянуть во внезапно открывшуюся перед ним бездну, и страстно этого желая, подумал он.

      – Боец, – сказал Кержак вслух. – Первоклассный. Полк доверил бы, не глядя. Бригаду тоже, но…

      – Имя, адрес. – Катя не шутила. Впрочем, об этом Кержак догадался уже несколько минут назад. Но с другой стороны, он ведь только хотел ее спровоцировать, не так ли? И про Васю Никонова только потому и вспомнил. Ведь Вася давно и надежно был списан в безвозвратные потери, но эта тетка, похоже, так не считала.

      – Вы серьезно?

      – Вполне.

      – Без ног.

      – Это не ваши проблемы, господин Кержак.

      – Литовченко, – севшим от напряжения голосом сказал Игорь Иванович, пытаясь дожать там, где, интуиции следуя, дожимать не стоило. – Спецназ ГРУ. Майор. Семь лет в отставке. Нет левой руки и глаза.

      – Вы его рекомендуете? – Голос у Кати стал теперь насквозь деловым.

      – Рекомендую. – Кержаку снова стало трудно дышать.

      «Помру сейчас», – обреченно подумал он и полез в карман за таблетками.

      Женщина терпеливо ждала, пока он проглотит крохотную таблетку и сунет другую – валидол – себе под язык.

      – Он… – Кержак с трудом проглотил мятную горечь слюны. – Он действительно вас послал?

      – Нет. – Женщина правильно поняла его вопрос. – Он занят сейчас. Немного.

      Какая-то тень или тень тени стремительно пробежала по ее лицу, промелькнула и исчезла. И снова ее лицо выражало только безмятежный покой.

      – Но он много рассказывал о вас, Игорь Иванович, а мне как раз срочно понадобилась помощь.

      Странно, но именно такой ответ направил мысли Кержака в неожиданном, но вполне определенном направлении, и направление это оказалось совершенно непредсказуемым. Для него самого, Игоря Ивановича Кержака, непредсказуемым. Но прежде чем сделать то, что он решил, решился, ну почти решился сделать, Кержак совершил последнюю попытку «пролить свет» и расставить хоть какие-нибудь точки над некоторыми «i». Среди обрывков слухов, витавших, словно слабый дымок над остывшим уже пожарищем, над событиями десятилетней давности, был один…

      «Рыжая, – сказал себе Кержак. – Она рыжая».

      – Скажите, Катя, – спросил он. – Вы были тогда в гостинице?

      – Была, – ответила она сразу, и глаза ее стали такими холодными, что от их взгляда оказалось трудно дышать, как на сорокаградусном морозе. И Кержак понял, что эта женщина не только первоклассный боец. Это очень и очень непростая женщина, и служить под ее началом…

      – А старому разведчику в вашей армии… – медленно начал Кержак.

      – …найдется и место и дело, – закончила за него Катя. – Я просто постеснялась вам это предложить с самого начала.

      «Нет, милая, – грустно констатировал Кержак. – Ничего ты не стесняешься и не стеснялась, ты меня вербанула на раз, а я… тут же на цирлы встал, как так и надо».

      – Но знаете, Игорь Иванович… – Голос ее сейчас напоминал мурлыканье