Ведьмак (сборник). Анджей Сапковский

поморщился Истредд. – Возможно, и шаровая молния. Но наверняка не из-за угла. Честно, лицом к лицу. Ты – ведьмак, это уравнивает шансы. Ну, решай, где и когда.

      Геральт подумал. И решился.

      – Та площадка… – указал он рукой. – Я там проходил.

      – Знаю. Там колодец, называется Зеленый Ключ.

      – Значит, колодец. Да, у колодца… Завтра, через два часа после восхода солнца.

      – Договорились. Приду вовремя.

      Они стояли неподвижно, не глядя друг на друга. Наконец чародей что-то буркнул себе под нос, пнул комок глины и разбил его ударом мыска.

      – Геральт?

      – Что?

      – Ты не чувствуешь себя немного глупо?

      – Чувствую, – нехотя признался ведьмак.

      – Мне полегчало, – буркнул Истредд. – Потому что я, например, чувствую себя последним кретином. Никогда не предполагал, что стану биться с ведьмаками не на жизнь, а на смерть из-за женщины.

      – Я знаю, как ты себя чувствуешь, Истредд.

      – Ну что ж… – Чародей вымученно улыбнулся. – Коль до этого дошло, коль я решился на шаг, столь противный моей натуре, значит… так надо.

      – Знаю, Истредд.

      – Конечно, ты знаешь также, что оставшийся в живых должен будет немедленно бежать и спрятаться от Йенны на краю света.

      – Знаю.

      – И, конечно, рассчитываешь на то, что, когда она остынет, к ней можно будет вернуться?

      – Конечно.

      – Ну, значит, все в порядке. – Чародей сделал такое движение, словно хотел повернуться, но после минутного колебания протянул ему руку. – До завтра, Геральт.

      – До завтра. – Ведьмак пожал протянутую руку. – До утра, Истредд.

7

      – Эй, ведьмак!

      Геральт поднял голову от стола, на котором, задумавшись, размазывал пролитое пиво, вырисовывая фантазийные завитушки.

      – Нелегко было тебя найти. – Войт Гербольт присел, отодвинул кувшины и кружки. – В трактире сказали, что ты отправился в конюшни, но там я нашел только лошадь и вьюки. А ты здесь… Это, я думаю, самая паршивая забегаловка во всем городе. Сюда заглядывают только последние голодранцы. Что делаешь?

      – Пью.

      – Это я вижу. Хотел с тобой поговорить. Ты трезв?

      – Как новорожденный.

      – Рад слышать.

      – Что вам надо, Гербольт? Видите, я занят. – Геральт улыбнулся девушке, ставившей на стол очередной кувшин.

      – Ходят слухи, – поморщился войт, – что вы с нашим чародеем решили укокошить друг друга.

      – Это наше дело. Его и мое. Не встревайте.

      – Нет, это не ваше дело, – возразил Гербольт. – Истредд нам нужен, на другого чародея нас недостанет.

      – Ну так идите в храм и помолитесь за его победу.

      – Не смейся, – проворчал войт. – И не мудрствуй, бродяжья твоя душа. О боги, если б не знал, что чародей мне не простит, то кинул бы тебя в яму, на самое дно, или выволок за стены парой лошадей, а то и велел бы Цикаде прирезать, как свинью. Но, увы, Истредд свихнулся на почве чести и не простит. Знаю,