Хроники Великих Магов. Абрамелин. Алексей Евгеньевич Аберемко

командующим осадой замка. Жак в глубине души понимал, что ему, старшему брату у двух сестер, перейдёт и пекарня, и довольно прибыльная лавка отца, но за компанию тоже верил, что станет рыцарем.

      – Привет, жидовская харя, – поздоровался Маркус, – видал как наш пекаришка поднялся. Сейчас ему всяких вкусностей надарят, Эльзе отнесем.

      – Я не еврей! Прекрати меня так называть! И шутки у тебя дурацкие, – огрызнулся Генрих, а зачем мы подарки Эльзе понесем? Их же съесть можно.

      – Меняла, значит – еврей, – заключил Маркус тоном, не допускающим возражений, – смотри, Жак уже заканчивает. Пошли поближе!

      Друзья стали проталкиваться к сцене. Народу было много, и Генрих сам вряд ли пробился, но Маркус шел как боевой конь латного рыцаря сквозь строй вражеской пехоты. Вскоре они были совсем рядом с подмостками. Рождественский епископ заканчивал свою проповедь:

      – Оглашенные, изыдите из храма Господня! Мессы же для верных сегодня не будет. Ибо я вижу только оглашенных, – Жак воздел руки к небу, и вся толпа грохнула хохотом.

      На сцену вышел представитель городского совета. Он поблагодарил мальчишек за представление и вручил награду: хористам по большому пакету с угощениями, а епископу – целый мешок. Жак, сияющий как полуденное солнце, спустился по лестнице с подмостков и подбежал к друзьям. Смотрелся он комично: в обнимку с мешком, в крашеных тряпках, в тиаре, сбившейся на затылок круглой головы. Подбежав, парень сразу выпалил, обращаясь к Маркусу:

      – Ну что, с Эльзой виделся?

      – А то! –похвастался здоровяк, – Пошли, пока в трактир люди не повалили. Потом её не отпустят.

      Маркус взял у Жака мешок и легко закинул себе на плечо. Генрих понял, что он один ничего не понимает:

      – Может мне кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

      Маркус с мешком уже проталкивался сквозь толпу. Жак схватил Генриха за рукав и потянул следом, объясняя на ходу:

      – Эльза обещала в честь Рождества и по дружбе за мешок еды ублажить нас как мужчин.

      Генрих оторопел. Какая-то холодная слабость возникла в голове и спустилась по позвоночнику к ногам, делая их ватными.

      Эльза, дочь хозяина корчмы Вильгельма Бретца, была неотъемлемой частью их дружной шайки. Её взяли в компанию за боевитый характер и простоту общения и относились как к другу. Вернее, теперь относились. В начале знакомства её скорее опекали. Девочка была старше мальчишек, а девочки всегда взрослеют раньше, но её старались защищать, как должны защищать девочку настоящие рыцари. Однако, обладая боевым характером, она вскоре доказала свое равное положение. После нескольких удачных налетов на окрестные сады и победоносной драки с мальчишками из еврейской общины, Эльза перешла в разряд «свой парень», коим и числилась до сих пор. Или уже не числилась? Генрих совсем запутался. В последние несколько лет Эльза не показывалась в компании. Она стала совсем взрослой. При встрече приветствовали друг друга, даже общались, но собрания