Империя в огне. Константин Кураленя

убойной команды. Они лихо добивали подающих признаки жизни кешиктенов ножами, в среде воинов называемым «избавитель», а я, как тот Колобок, мечтал о невозможном – уйти и от лисицы.

      Где-то совсем рядом послышался приглушённый вскрик. Кто-то с помощью избавителя очистил от чьего- то присутствия нашу грешную землю. Мне стало горько и обидно. Только попаду в такие интересные времена – как меня тут же пытаются убить. «Вот сейчас и твоя очередь…» – будто о ком-то постороннем подумал я.

      – Привет! – сказал я склонившемуся надо мною.

      Но тот оказался некультурным и не ответил на приветствие. Наоборот, попытался полоснуть кривым засапож- ником по шее. Ну, это мы уже проходили и подставлять жизненно важный орган под сталь не пожелали. Вместо этого мы сами некультурного мужчину превратили в потерпевшего. Он удивлённо вскрикнул и, обильно фонтанируя хлынувшей из горла кровью, завалился на меня.

      «Вот только этого мне сейчас и не хватало!» – выругался я нехорошими словами, пытаясь выбраться из-под трупа.

      Наверное, видок у меня был ещё тот. С головы до ног в крови убитого врага. С диким оскалом буйнопомешанного. В одной руке нож, в другой подобранная с земли сабля. Кровавый маньяк, да и только!

      Монголы были людьми войны, и непредвиденные обстоятельства составляли непреложную часть их жизни. Долго удивляться и растерянно покачивать головой они не стали, а дружненько бросились ко мне. Их можно понять, они ведь не видели моего сольного выступления с лопатой, а зря. Орудовать саблей, как нападавшие, я не умел и отбросил её в самом начале заварухи. В моих руках неведомо как очутилось копьё с толстым древком, такие ещё называют рогатинами. И тут я разгулялся. Минут через десять ребята поняли, что со мной надо как-то по-другому, душевнее что ли? Они отошли «посовещаться». Может быть, решили предложить мне какие-нибудь льготы или там ещё чего, даже, может быть, бесплатную путёвку в Приморье? Ничего нового придумать так и не смогли: пошли старой натоптанной дорогой – позвали лучников.

      «Люди другие, а методы те же», – подумал я философски, прекрасно понимая – наступает мой последний и решительный бой… Тут вмешался внутренний голос: «Не торопи события! А то кто же за тебя напишет рукопись?»

      – Сам напишу, – произнёс я вслух, отбиваясь от летящих со всех сторон стрел.

      Боевой транс, в котором я находился, позволял мне это делать легко и играючи. Надолго ли меня хватит? Хватило ровно настолько, чтобы услышать знакомый голос:

      – Довольно! Подойди ко мне, урус, – приказал Угэ- дэй.

      Я был не в том положении, чтобы скромно отнекиваться и строить из себя буку, поэтому взял и подошёл.

      – Второй раз своим мужеством ты доказываешь, что имеешь право на жизнь, – произнёс хан, пристально вглядываясь в моё лицо. – Ты запомнил то место, где похоронен Великий Чингисхан?

      – Откуда, я же не местный, – ответил я, преданно глядя в его глаза. – Да и не люблю я похорон там всяких, кладбищ. Боюсь мертвецов!

      – Дать