Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем. Евгений Игоревич Новицкий

и никому неинтересно. Все только пальцем у виска покрутят, если мы такое опубликуем.

      – Мы не должны бояться не показывающих пальцев, ни пальцев, крутящихся у виска, – отозвался редактор сгенерированным на ходу афоризмом.

      – В общем, съезжу в Звездный – посмотрю, чего там, – заключил я и задержался в кабинете редактора, чтобы узнать у него подробности вчерашнего звонка.

      023

      У искомого дома в Звездном меня встретили несколько человек – видно, редактор предупредил о моем приезде.

      – Вы к нам? Вы журналист? – обратился ко мне бойкий гражданин предпенсионного эдак возраста.

      Я кивнул и огляделся. Меня обступили пять человек, включая бойкого гражданина. Всем им было по виду от пятидесяти до семидесяти. Почему-то это сразу внушило мне скепсис и некоторое уныние. Я уже пожалел, что взялся за это задание.

      Пожилые граждане – двое мужчин и три женщины – тем временем дружно галдели, что-то мне рассказывая, а я не понимал ни слова, даже несмотря на то что бойкий гражданин сопровождал свои выкрики экспрессивной жестикуляцией.

      – Спокойно, спокойно, товарищи, – поморщился я. – Говорите по одному, пожалуйста. Начнем вот с вас, – я обратился к бойкому.

      Тогда все замолкли, и бойкий стал рассказывать:

      – Это случилось в субботу. Часов в десять вечера. Было то есть уже темно. И прямо вот над нашим двором, – он обернулся и окинул этот двор рукой, – повисла летающая тарелка.

      Я недоверчиво хмыкнул:

      – Ну а… насколько высоко?

      Гражданин посмотрел вверх, словно прикидывая:

      – Да не выше крыши.

      – Не выше крыш вот этих пятиэтажек? – уточнил я.

      – Ага, ну да, – тотчас согласился бойкий. – Конечно, пятиэтажек. Тут же и нет других. И вот, значит, эта тарелка повисла – а из нее такой луч ну вроде сияния. Засиял то есть луч – и как-то так ослепил даже меня. Я зажмурился, а потом открыл глаза – и ничего уже нет.

      – А вы один были во дворе, когда это случилось?

      Бойкий стал припоминать:

      – Возле своего подъезда я был один. Насчет других не скажу. Было же уже темно.

      – Но когда эта самая тарелка осветила весь двор, вы кого-нибудь заметили? Из ваших там знакомых, кто поблизости был?

      – Да мне уже не до того было, – отмахнулся бойкий. – Какие тут знакомые, коли тарелка?

      – И это все, что вы можете рассказать?

      – Ну да. Что мог, то и рассказал. Не обессудьте. Такое вот событие было. А вы разбирайтесь – на то вы и журналист.

      – А вы тоже это видели? – обратился я к четверым остальным, и те дружно закивали. – Значит, и вы были во дворе?

      – Нет, мы из окон наблюдали, – ответила одна старушенция. – Я еще подозвала к окну вот ее, – она слегка подтолкнула стоявшую рядом женщину помоложе, – и мы с ней наблюдали ту же самую тарелку.

      – И вы подтверждаете слова… как вас зовут? – снова повернулся я к бойкому.

      – Владимир, – быстро ответил тот и протянул руку. Я машинально пожал ее.

      – Да,