Дом в Вечерних песках. Парэк О'Доннелл

которых была скрыта от него. Гидеон не помнил, чтобы по его возвращении домой отец что-либо ему растолковал, но очень скоро ситуация прояснилась сама собой. К тому времени, когда отец умер – а он после прожил еще восемь-девять месяцев, – Гидеона по протекции дяди определили в школу в Эшфелле, Камбрия, где мальчиков «недостаточно благородного происхождения», как выражался его первый учитель в том образовательном заведении, готовили для поступления в Кембридж и посвящения в духовный сан. В последний день первого учебного года его вызвали в кабинет декана, где, как и во все последующие годы по такому случаю, ему было зачитано короткое сообщение:

      – Преподобный доктор вполне удовлетворен вашими успехами.

      – Спасибо, сэр.

      – Преподобный доктор дает согласие на то, чтобы ваше обучение продолжалось.

      – Спасибо, сэр.

      – Преподобный доктор в силу своих особых функций священнослужителя не имеет постоянного крова, а вынужден довольствоваться временным жильем того или иного рода, которое не может предложить тех удобств и развлечений, на какие обычно рассчитывает отрок. Посему до начала нового учебного года он вверяет вас заботам мистера и миссис Страчен. Домик смотрителя школьных угодий находится рядом и располагает свободной комнатой, которую никто не занимает с тех пор, как в семье случилась трагедия.

      – Спасибо, сэр.

      Так и прошли его школьные годы в Эшфелле: он учился и жил, оберегаемый от нужды и неподобающих развлечений. Переехав из Эшфелла в Кембридж, Гидеон сменил унылые дворы со скрипучими водостоками на красивые площадки с ухоженными газонами, на улицы, где стены домов оплетали цветущие растения, а на мостовых не утихал беззаботный смех. Правда, его собственное существование почти не изменилось. Вместо декана в Эшфелле дядя с ним теперь общался через контору адвокатов на Ньюмаркет-роуд, а те, с каким бы вопросом он к ним ни обратился, будь то осень или весна, всегда отвечали одно и то же.

      – Когда дядя будет чуть меньше занят, чтобы я мог навестить его и лично выразить ему свою благодарность?

      – Мы не получали указаний на сей счет.

      – Он хорошо отзывается обо мне? Говорит, что я должен достичь таких же высот, как и он?

      – Мы не получали указаний на сей счет.

      – Что будет со мной, когда я уеду отсюда? Чем мне предстоит заниматься?

      – Мы не получали указаний на сей счет.

      И лишь на втором году учебы в Кембридже Гидеон наконец-то вступил в переписку со своим опекуном, да и то обмен посланиями носил нерегулярный и весьма своеобразный характер. Нейи настоял, чтобы переписка велась через его адвокатов, а это была ужасная канитель: письма приходили с запозданием на несколько недель, а то и месяцев, так что, бывало, дядя к тому времени уже перебирался на новое место жительства. Именно поэтому, объяснил преподобный доктор, он считает бессмысленным сообщать свой настоящий адрес, и посему Гидеон был вынужден посылать ему ответы тем же кружным путем.

      В общем,