Мои эстрадости. Александр Каневский

И на работе тебя никогда нельзя застать. Не веришь?.. Пожалуйста!

      Я набрал номер маминого рабочего телефона и попросил позвать её. Мне ответили, что её нет.

      Я смотрел на маму с торжествующим видом.

      Она сидела подавленная и растерянная.

      – Ладно, не звони. Заходи, когда сможешь.

      Я вернулся домой часов в семь. Дочери ещё не было.

      Когда она пришла, я сердито сказал ей:

      – После школы полагается идти домой. А если ты до вечера сидишь у подруг, то хоть позвони – ведь я волнуюсь.

      Дочь широко раскрыла свои огромные глаза.

      – Что ты папа! Я вовсе не сижу у подруг. Можешь проверить.

      Она набрала номер своей одноклассницы и попросила позвать себя. Ей ответили, что её нет. Она позвонила второй подруге, затем третьей…

      Её у них не было.

      Я смотрел на свою дочь и думал: моё дитя, плоть от плоти.

      Почему-то стало грустно.

      Напутствие отца

      «Дочь моя!

      Сегодня ты покидаешь родной дом и уходишь в самостоятельную жизнь. Тебя ждут трудности и испытания, взлёты и падения… Научись всё преодолевать, научись радоваться небу и солнцу, цветам и деревьям, научись наслаждаться каждым мгновением своего бытия… Тебе очень многое предстоит: всегда стремиться ввысь, найти свою любовь, родить детей и научить их всему тому, что ты сама постигнешь… Перед тобой долгая, интересная, насыщенная жизнь… Лети, моя девочка, лети!..»

      И бабочка полетела.

      Потерял уважение

      Разговор шёл нелицеприятный, прямой, откровенный. Так умеют говорить только настоящие мужчины, спаянные общим делом.

      Ему честно высказали всё, что о нём думают: что он увиливает от дела, подводит товарищей, спихивает свои обязанности на других.

      Он пытался оправдываться, лепетал что-то про семью, про детей, про слабое здоровье.

      Ему резонно отвечали, что у всех семьи, у всех дети, и все не геркулесы – но никто, кроме него, не дезертирует.

      Он обещал потом, в другой раз выполнить свою норму, но видел в ответ презрительные улыбки. Здесь не верили пустым обещаниям, здесь человека оценивали не по словам, а поступкам. Это был сплочённый, крепкий коллектив, потерять уважение которого было самым страшным. А он потерял. Его не уважали. Ему об этом прямо заявили, все подряд.

      Он понял, что надо срочно что-то предпринять, чтобы вернуть уважение товарищей.

      Он взял себя в руки.

      Он собрал последние силы.

      Он выпил.

      Его опять зауважали.

      Хочется

      Сигаретки не найдётся? Очень хочется закурить. Спасибо, но лучше сигару. А теперь выпить хочется. Ещё выпить. Девочку хочется. Не эту – покрасивей, а лучше двух, на выбор. Комнатёнку бы какую-нибудь. Ну да, однокомнатную, но с двумя ваннами. Нет? Тогда можно домик. Коттедж на берегу чего-нибудь. А ездить как? Машину хочется, любую, хоть самую маленькую, «Юниор» или даже «Мерседес». А лучше две, со своим шофёром. Денег хочется. Ещё дом. Ещё машину… Ещё сколько? Три года осталось?