Клеймо красоты. Елена Арсеньева

опустила голову так резко, что уставший за ночь узелок на затылке развалился.

      – Не знаю, – сказала она глухо. – Не знаю, и от этого мне еще страшней.

      Капитан и Асипов озадаченно переглянулись. Второй раз за ночь они общались с этой невзрачной особой, но ни разу никому и в голову не пришло, что ей может быть страшно. Гражданка Старостина вела себя совершенно не так, как полагалось бы перепуганной женщине. Она совершала поступки, на их взгляд, бессмысленно рискованные, она пыталась сопротивляться обстоятельствам там, где элементарная осторожность требует подчиняться. И все это, оказывается, делалось от страха?!

      – Ну ладно, – сжалился над ней (а может, над собой) капитан. – Давайте на сегодня с этим покончим. Днем, как мы и договаривались, подойдете насчет фоторобота, а пока идите. Асипов вас отвезет, проверит квартиру.

      – Не привыкать! – усмехнулся Асипов. – И мы опять какой-нибудь условный знак установим, правда же, Екатерина Дмитриевна? В прошлый-то раз сигнальчик сработал, это мы на ваши освещенные окошки отреагировали так оперативненько! Вот классно, что преступник сам нам просигналил, верно?

      – Слушайте, – всплеснула вдруг руками Катерина, – вы говорите – днем подойти. Но я не могу, я только сейчас вспомнила, что совершенно не могу!

      – Давайте не будем, гражданка Старостина! – категорично выставил ладонь капитан. – Вы потерпевшая по делу, можно сказать, уже по двум делам, ваши показания жизненно необходимы. Имейте в виду, я вправе взять с вас подписку о невыезде.

      – Вы же только что сказали, что я потерпевшая, – невинно напомнила Катерина. – А подписка, насколько мне известно, – это мера пресечения для преступников или подозреваемых?

      «Начитанные, гады! – скрипнул зубами капитан. – Начитаются детективов – и шпарят через слово терминами, а того в голову не возьмут, что детективщики все выдумывают и жизни ни хрена не знают. Такого понаворотят, что волосы дыбом у профессионала. А эти дурачки читают и верят каждому слову, будто бы это Священное Писание. Ишь ты – мера пресечения!»

      – Знаете что, Екатерина Дмитриевна, – сказал он задушевно, – если вы мне сейчас сообщите, что сегодня собираетесь улететь в Монте-Карло…

      Асипов закашлялся в очередной раз. Капитан окинул взглядом понурые плечи гражданки Старостиной, ее прямые некрасивые волосы – и понизил планку:

      – Или в Анталью…

      Посмотрел на ее измятое платье:

      – Или в Коктебель… то я с вас точно возьму подписку о невыезде, и плевать мне на ваши юридические знания!

      – Нет, – серьезно сказала Катерина, – ни в Монте-Карло, ни в Анталью, ни даже в Коктебель, хотя, по-моему, там гораздо лучше, я, к сожалению, не лечу.

      Она смотрела на капитана очень чистыми и прозрачными глазами, голос звучал искренне, и вообще, не было никакого повода усомниться в ее словах, но что-то, какое-то смутное ощущение, все же заставило капитана уточнить:

      – Не врете?

      – Да я вообще стараюсь не врать больше одного раза в сутки, –